— Мы пытаемся помочь Дэниелу, потому что нужны ему!
— Он просто использует тебя, да что там, вас обоих! Я видел тебя с ним той ночью на Маркхэм-стрит. Думаешь, он там появился по чистой случайности? Эйприл рассказала мне, что ты для него сделала. — Он сощурился, бросив взгляд на плед, сползший к моим ногам. — Боюсь себе представить, чем еще вы с ним занимались.
— Джуд! Что за бред ты несешь?
«Ах ты, лицемерка».
— А что такого я сказал? Дэниел на все готов, лишь бы добиться своего. — Джуд яростно уставился на меня. — Скажи, чья это была идея — помочь Дэниелу вернуться в художественный класс? А пригласить его на День благодарения?
— Моя.
— Точно? Подумай хорошенько, Грейс. Ты уверена, что Дэниел не подталкивал тебя к этой мысли? Быть может, он тонко намекнул тебе, какой именно помощи ждет?
Я смешалась.
— Какая разница? Ни на что он не намекал.
— Ха! — фыркнул Джуд. — Как ты думаешь, почему ему разрешили вернуться в «Холи-Тринити»? Кто ему помог? Правильно, отец. Дэниел его словно околдовал. Поверь мне, это он похитил Джеймса. Неужели ты ничего не заподозрила, когда он так быстро его нашел? Это вполне в его духе — разыграть чудесное спасение младенца, чтобы прослыть героем.
— Неправда. Я была с ним в лесу и все видела. Он нашел Джеймса благодаря своему дару.
Джуд замер с раскрытым ртом и бессильно опустился на качели.
Похоже, я сболтнула лишнего.
Брат машинально потер шрамы на руке.
— Выходит, ты знаешь, кто он такой?
— Да.
— Что он тебе рассказал?
Я колебалась. Дэниел не просил держать его историю в тайне — для этого он слишком хорошо меня знал, но я все же боялась подвести его. С другой стороны, если я рассчитываю на откровенность Джуда, лучше быть с ним честной.
— Дэниел из племени Урбат. Его народ был создан для борьбы с демонами. Он — Небесная Гончая.
— Урбат? Небесная Гончая? — Джуд разразился лающим смехом. — Грейс, проверь значение этого слова. Дэниел тебя надул.
— Да нет же. Он растерян и напуган, ему нужна наша поддержка. Я могу помочь ему стать настоящим героем. — Эти слова вырвались у меня сами собой, но с ними пришло озарение: вот в чем состоит моя истинная роль. — Я научу его использовать свой дар на благо людей. Он сам сказал, что это благословение.
Джуд вскочил с качелей.
— Значит, этот монстр не только вор и убийца, но еще и лжец! — прошипел он.
— Убийца? — Я отшатнулась от него и чуть не упала с крыльца. — Я тебе не верю! Ты просто ревнуешь и злишься, что папа встал на его сторону. Тебя бесит, что мы хотим снова принять его в семью. Ты уже и меня обвиняешь во всех грехах. Как я могу после этого тебе доверять?
— Тогда спроси его обо всем сама, — сказал Джуд. — Ступай к своему драгоценному Дэниелу и спроси его, что случилось в ту ночь, когда он пытался отнять у меня куртку. Пусть он расскажет об украденных деньгах и разбитом витраже. Пусть признается, кто он такой на самом деле. — Джуд пнул качели с такой силой, что они ударились о стену. — И не забудь спросить, что он чувствовал, когда бросил меня умирать.
— Что? — Я схватилась за перила, чтобы не упасть. Мне вдруг стало нечем дышать. — Нет…
Он спрыгнул с крыльца и бросился вон из сада.
— Джуд! — крикнула я ему вслед, но он выскочил на дорогу и понесся прочь с такой скоростью, что я быстро потеряла его из виду в ночной тьме.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
УЩЕРБ
Около двух часов ночи.
Однажды у меня была нарядная блузка — изумрудно-зеленого цвета, со стильными гладкими пуговицами. Мама сказала, что она чересчур дорогая даже со скидкой. Но мне так хотелось ее купить, что я заключила с мамой сделку и целых два месяца подрабатывала няней по субботам. Я заработала на блузку как раз вовремя, чтобы надеть ее на день рождения Пита Брэдшоу, которому исполнялось шестнадцать лет. В тот вечер парни наперебой приглашали меня потанцевать. Но позже я заметила, что из рукава торчит длинная зеленая нитка. Я попыталась заправить ее в манжету, но нить то и дело вылезала наружу, становясь с каждым разом все длиннее. В конце концов я попыталась ее оторвать, но стоило дернуть чуть посильнее, как рукав разошелся по шву до самого плеча. На моей новой прекрасной блузке появилась огромная дыра.
То же самое происходило сейчас с моей жизнью. Стоило мне потянуть или дернуть за конец нити, как все начинало трещать по швам.
Прежде всего, это относилось к моему старшему брату. Я винила себя в его вспышках ярости, но не знала, как все исправить. Джуд всегда был ангелом по сравнению с большинством своих ровесников. Как он мог оклеветать Дэниела?
В том, что Джуд лгал, я даже не сомневалась.
Он явно сыпал обвинениями наугад, надеясь, что хотя бы одно из них угодит в цель. Не может быть, чтобы он говорил правду.
Я слышала, как Джуд сказал Эйприл, что отец знает о преступлении Дэниела. Будь это верно, папа не подпустил бы Дэниела к нашей семье. Я была уверена, что он не причинял вреда Мэри-Энн, так как знала, что он любил старушку. И Джеймса он тоже не похищал. Я видела своими глазами, как он спас малыша. Нет, все же Дэниел герой, что бы он сам о себе ни думал. Джуд бы тоже ни за что со мной не согласился, но я знала это наверняка. Мне бы только докопаться до истины. Тогда я помогу Дэниелу стать тем человеком, которого я так любила. А потом и Джуд увидит его таким. Они могли бы снова стать друзьями, даже больше — братьями. Мне под силу исцелить их обоих.
Но стоило мне прилечь, как горькие слова Джуда и Дэниела вновь потоком хлынули в мое сознание.
«Я не герой. Никто не сможет меня полюбить».
«Монстр, лжец, вор, убийца».
Монстр. Джуд назвал Дэниела монстром.
«Урбат? Небесная Гончая? Грейс, проверь значение этого слова!»
Вскочив с кровати, я бросилась к столу, выдернула шнур из телефона и воткнула его в гнездо компьютера. Родители отдали мне старенький папин ПК с условием, что я не буду пользоваться Интернетом в своей комнате. Выходить в Сеть разрешалось только с компьютера в гостиной, где мама регулярно проверяла историю посещенных страниц. Сегодня я позволила себе нарушить это правило. Мне срочно требовалось кое-что узнать — и сохранить это в тайне.
Я подождала, пока компьютер загрузится, потом вошла в Интернет и набрала в поисковой строке Google «небесные гончие». Стрелка курсора превратилась в небольшие песочные часы. Я запаслась терпением.
Наконец поиск выдал несколько ссылок на «небесную гончую» в единственном числе, однако на всех найденных страницах упоминалась одна и та же поэма некоего католического автора, ныне покойного. В своих стихах поэт описывал погоню божественной благодати за грешными душами. «Интересно, — заключила я, — но совсем не то. Неужели я и впрямь рассчитывала, что сразу обнаружу веб-сайт, посвященный тайной жизни предков Дэниела?»
Я уже собиралась выйти из Сети, как вдруг у меня возникла другая идея. Очистив поисковую строку, я напечатала «Урб…», и браузер сразу же выдал подсказку: «Урбат, шумерский язык». Значит, кто-то опередил меня, воспользовавшись моим компьютером. Я щелкнула по кнопке «Поиск», и на экране появился список шумерско-английских словарей. Одна из ссылок была выделена фиолетовым цветом, что говорило о недавнем посещении, остальные светились синим. Пройдя по фиолетовой ссылке, я увидела перечень шумерских слов для обозначения всякой нечисти — от вампиров до злых духов. Я прокрутила список вниз. Вдруг мне попалось на глаза знакомое имя.
Калби. Фамилия Дэниела. Перевод на английский: собаки.
Доказывало ли это, что Дэниел не соврал? В конце концов, гончие — тоже собаки. Но тут я увидела слово, которое искала.
Урбат.
При взгляде на английский перевод у меня перехватило дыхание. Ничего похожего на «небесных гончих».
Море сомнений вдруг превратилось в трясину, и я увязла в ней с головой.
Урбат… «Псы смерти».
Джуд оказался прав, Дэниел мне солгал. Сущий пустяк, оттенок значения. Но если Дэниел счел нужным утаить его от меня, что еще он может скрывать?
«Этот монстр не только вор и убийца, но и лжец».