— Девчонку увезли во Францию. Она полностью лишилась магии.
— Это хорошо. На одну проблему меньше. Гарри Поттеру не нужны кровные узы. Кровь порою бывает сильнее магии. В один момент он может вспомнить о сестре с братом и попытаться им помочь. Нам этого не нужно.
— Значит все Поттеры умрут? — уточнил Барон.
— Не только Поттеры, но и Блэк. Он крестный Героя. Но всему свое время и место.
***
Лили закусила губы до крови. Пальцы с жестокостью комкали ткань мантии, а глаза были полны слез. Женщина со злостью смотрела на старого мага и всем сердцем желала, чтобы тот исчез.
— Девочка моя, ты должна понимать, что иного выхода нет, — увещал Альбус.
— Выхода?! Вы предлагаете мне отказаться от собственного ребенка?!
— Нет-нет, — решительно возразил собеседник. — Лишь отправить пожить Лизу к Петунье на время.
— Нет, — истерический крик. — Я так не поступлю. Никогда. И даже не просите.
— Девочка моя, я понимаю, как тебе больно, но… Ты ведь знаешь, что так будет лучше для Лизы. Она не может находиться рядом с Гарри. Его магия убивает ее.
— Вы ничего не понимаете, — не унималась Лили. — Раз мы уже послушались вас и что вышло? Мой старший сын нас презирает, а дочь лишилась магии. Младший сын едва может колдовать. А муж лежит в Мунго при смерти. Магия наказала нас. Жестоко, — пауза. — Во всем этом есть ваша вина.
По морщинистой щеке скатилась слеза.
— Девочка моя, если бы я мог вернуть время вспять даже ценой собственной жизни, я бы это сделал. Но это невозможно. Не проходит и дня, чтобы я не винил себя за произошедшее. Корил за неправильный выбор.
В комнате слышались лишь рыдания Лили и тяжелое дыхание Альбуса.
— Я не могу поступить так с Лизой. Не могу бросить ее одну. Она… она так одинока.
— Она не будет одна. Ты будешь навещать ее хоть каждый день. И уверен, что Петунья позаботится о ней.
Лили отрицательно замотала головой.
— Это все из-за связи моего сына с Волан-де-Мортом?
— Да. Я не знаю, как все произошло в Тайной комнате, но результатом стало разрушенное магическое ядро Лизы и истощение Гарри. Темный лорд как-то выпил их магию.
— Но… Разве нельзя что-то сделать?
— Гарри физически здоров, а для восстановления магии потребуется около месяца. А вопросом твоей дочери занимается Северус. Он ищет выход. Но ему нужно время. И будет лучше, если пока мы изолируем Лизу от Гарри.
— А почему не отправить моего сына к Фламелю?
— Я хочу, чтобы вы больше проводили времени вместе. Чтобы мальчик привыкал к вам и научился прощать. Ситуация с Тайной комнатой показала, что в нем куда больше гриффиндорского, чем я предполагал. Его сердце может прощать.
— Правда? — с недоверием спросила Лили.
— Да, — уверенно проговорил директор. — Такой шанс нельзя упускать.
— Но Лиза… Она нуждается во мне.
— Гарри тоже. Пойми, вы не отказываетесь от дочери, а лишь отправляете ее на время к твоей сестре. И не стоит забывать о том, как Лизе будет видеть, как все колдуют вокруг и понимать, что она так не сможет. Чувствовать себя ущербной.
Лили зарыдала с новой силой.
— Все это моя вина. Я так хотела, чтобы моя малышка училась в Хогвартсе. Если бы я не настаивала на своем, то с Лизой ничего не произошло.
— Это не твоя вина, девочка моя. Ты хотела, как лучше. Никто не виноват в том, что Волан-де-Морт решил воспользоваться добротой Лизы.
— Почему все неприятности свалились на нашу семью? Чем мы так прогневили Судьбу, что теперь страдаем? Сначала Гарри, потом Лиза и теперь Джеймс… У меня просто не больше сил. Я не выдержу еще одной потери.
— Ну-ну, девочка моя. Гарри с Лизой живы. Джеймс тоже идет на поправку. Еще неделя, и он сможет вернуться к вам.
— Джеймс подавлен. Он… Он себя винит в произошедшем. Считает, что станет обузой для нас, — слезы новым потоком скатились по щекам. — Он разбил все зеркала в комнате, чтобы не видеть своего отражения.
— Ему нужно время чтобы примириться с произошедшим, — покивал старик. — Но самое главное, что Джеймс жив. Время залечит все раны. Даже такие глубокие.
— Надеюсь. Мне так больно на него смотреть и видеть муку в глазах.
— Думаю, Джеймсу будет полезно поговорить с Ремусом.
— Да, — согласилась Лили. — Только Ремус не хочет прощать нас. Он избегает общения и не отвечает на письма. А если я его встречаю где-то, то делает вид словно не знает меня.
— Я сам поговорю с ним.
***
Гарри был взволнован. Разговор старика с Лили взбудоражил его. Нет, слизеринцу не было жаль сестру. Он не испытывал к ней никаких чувств кроме раздражения. Но в глубине души брюнет посочувствовал бедняге. С подачи Дамблдора от нее избавятся, как от сломанной куклы. Отправят к магглам.
— История повторяется, — хмыкнул Герой вспоминая собственное детство. Гарри слишком хорошо знал Дурслей, чтобы понять, какая жизнь ждет Лизу. Далека от сказки и мечтаний. Это и вызывало жалость у парня. Он не знал и не любил эту девчонку, но сочувствовал ее участи. В один момент знать, что ты волшебница и учиться в магической школе, а в следующую секунду быть выброшенной в маггловский мир.
— Все же Поттеры те еще звери. Идут на поводу у Дамблдора и избавляются от неугодных детей. Зачем было вообще их рожать? Даже животные так не поступают, — злость на родителей и директора вспыхнули с новой силой.
***
Джеймс, опираясь на трость вошел на кухню. Там возле печки вовсю хлопотала Лили, стуча кастрюлями и тарелками. Увидев мужа она улыбнулась и убрала с лица рыжую прядь.
— Мой руки, — грозно скомандовала женщина. — Сейчас будем завтракать. Мальчики тоже скоро спустятся. И Сириус обещал прейти.
— Угу, — промычал Джеймс занимая свой стул. Прошло уже три недели с того времени как он вернулся с Мунго. Все это время мужчина привыкал к новой жизни. Учился жить заново. Спрятавшись за стенами этого дома, Джеймс вел жизнь затворника. Не хотелось никого видеть и слышать. Мужчина стыдился своих шрамов, которыми была укрыта левая сторона лица. Стыдился и ненавидел.
— Вечером я пригласила к нам Делакуров. Они так взволнованы твоим состоянием.
— Зачем?! — мужчина со злостью сжал ложку в пальцах. — Я не хочу никого видеть.
— Джеймс, — на глаза навернулись слезы, — ты не можешь прятаться от всего мира. У тебя есть друзья, которые волнуются о тебе. Им плевать, оборотень ты или нет. И на шрамы плевать.
Мужчина горько улыбнулся. Ответить он не успел, поскольку дверь открылась и в кухню вошел Гарри, а следом за ним младший брат.
— Мойте руки, мальчики, — скомандовала Лили. — И садитесь завтракать. Скоро придет Сириус и мы пойдем с тобой, Гарри, в Косой переулок. Пора закупаться к учебе.
Поттер лишь кивнул.
— Мам, а я? — заныл младший сын. — Папа обещал мне метлу.
— Нет, — запротестовала женщина. — Ты еще слишком мал. Метла слишком опасна.
— Но, мам, — ныл ребенок. — Я хорошо летаю. Скажи, папа?
— Конечно, — кивнул Джеймс. — Вот пойдешь в Хогвартс, и мы купим тебе метлу.
— Ааа… — застонал парень. — Это не честно.
Неподалеку раздалось два хлопка аппарации, прерывая разговор. Лили выглянула в окно, но никого не увидела, а услышала лишь звук открывающейся двери.
— Это наверное Сириус. Интересно, кого он привел с собой, — удивилась женщина ставя на стол еще одну тарелку.
Дверь открылась и в кухню вошел довольный Сириус Блэк, а за ним Ремус Люпин. Оборотень замер в проеме. Его ноздри затрепетали, втягивая с силой воздух, а взгляд устремился на Джеймса.
***
Порыв ветра поднял с земли пожелтевшие страницы «Пророка». Зацепившись за край лавочки, газета повалилась на скамью. С первой странницы на прохожих глядела темноволосая женщина с безумным взглядом и такой же улыбкой. А заголовок гласил «Самая верная сторонница Того-Кого-Нельзя-Называть сбежала из Азкабана. Беллатриса Лестрейнд на свободе!»