В окне показался полный диск ночного светила, и я с тоской подумала, что сегодня не усну, это точно. Утро будет самым опасным в моей авантюрной жизни. Мне предстоит в полном облачение Графской дочки добраться до ворот Академии и не загреметь в гребущие руки блюстителей порядка. Задача казалась невыполнимой, но ничего, прорвусь.
Отборочные испытания начинались в девять, выходить мне предстояло в половину восьмого, чтобы попасть в первые ряды соискателей. Иначе стража по мою бедную душу точно нагрянет, и не спасет меня от свадьбы уже ничего в этом бренном мире. Вздохнув, решила привести свои волосы в порядок, а то за три дня пути на голове красовалась пакля.
Волосы расчесывались неохотно, рыжие кудри обиделись за такое отношение к ним, и теперь я пищала, распутывая колтуны и развязывая узелки. Волосы мне нравились, но требовали слишком много сил и времени. Сколько раз я порывалась обрезать их под каре, но рука так и не поднялась обкромсать рыжий водопад. Все же, в моей внешности это было основной изюминкой. Глаза приходилось прятать под мороком артефакта-серьги.
Время медленно приближалось к рассвету, и горизонт окрасился первыми лучами дневного светила. Сердце сдавили оковы тревоги. Я боялась, ужасно боялась. Если сейчас провалюсь, то уже не смогу сбежать на родину, навсегда застряв в отцовском поместье на краю страны. Где на многие арси вокруг только степи и продуваемые ветрами пустоши.
От перспектив провести там остаток жизни, меня корежило сильнее, чем от светлого алтаря. Его я могла воспринимать с раздражением, а тут накрывала нескончаемая злость, хотелось послать все к богам и тайком исчезнуть. Но нет, пока мы с мамой могли удерживать папу от неправильных решений, мне приходилось терпеть. Хрупкий мир был дороже еще пяти лет моей жизни. Ничего потерплю, двести девяносто пять лет терпела, пять лет препятствием не станут.
Махнув рукой, решила собираться, приду первой, еще лучше. Стража к заучкам любопытства не испытывает, да и готова родовые бриллианты поставить, что пара десятков абитуриентов спали под воротами Академии Света. Ничего удивительного не будет, если подойду на час раньше.
Облачаться в парадное платье оказалось сложно, но вполне реально. За сто пятьдесят лет обучения в Лицее отвыкла от платьев и прочей женской красоты. Правила у нас были строгие, и кроме формы или парадной формы больше мы не могли носить ничего, даже родовые перстни были под запретом. Ректор был за равноправие, и студенты ценились за знания, а не громкие имена.
Там я нашла свой настоящий дом, а выпускаясь рыдала в три ручья на широкой груди декана, правда не в одиночку, а на пару с его женой. Милая профессор по ритуалам за столько лет прикипела ко мне всей душой и воспринимала едва ли не дочерью.
Маленькая и тоненькая рядом с мужем, она смотрелась настоящей нимфой, и, если бы я не знала, что она имеет вторую ипостась с хвостом и рогами, ни за что в жизни не поверила бы, что она демоница. Профессор сбежала из дома, и, попав к феям, пропала для всего окружающего, влюбившись в одного из охотников за темными. Вот тут моя фантазия отказывалась воспринимать факт надругательства над нашим деканом его будущей женой. Историю эту знал весь лицей, сомнений она не вызывала, но все равно, здоровенный амбал и хрупкая нимфа, в голове у меня не складывались.
Вздохнув, захлопнула чемодан и печальным взглядом обвела убогие стены таверны. Щелчок пальцев и о моем присутствие здесь не расскажет ни один предмет. Выглянув из-за грязной тряпки, заменяющей занавеску, убедилась, что мой ночлег не взят в кольцо стражи или личного отряда отца. По лестнице спускалась, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Ключ небрежно кинула на дубовую стойку, и не поворачиваясь на окрик вышла. Чем меньше народу увидят мое лицо осознанно, тем сложнее будет работать сыскарям отца.
Улицы столицы уже с самого раннего утра были наполнены спешащими на рынок лавочниками и слугами. Экипажи сновали туда-сюда без остановки. Конницы не было, и на том спасибо. К дворцовой площади решила не соваться, хоть это и был самый короткий путь к Академии. В это время там можно было нарваться на кого угодно, от мелкого ворья до испытания от приемной комиссии. Через жилые кварталы тоже не пошла, там могли и в лицо узнать.
Отец был Графом уездного поместья, но в столице пользовался невероятной популярностью, его Генеральский чин делал ему неплохую рекламу. И теперь каждая молодящаяся фея старше тысячи пыталась утешить Генерала в его разлуке с неблагодарной темной женой. Надо отдать должное, утешаться в их объятиях отец не спешил, маменька обещала натравить на него все четырнадцать Темнейших Герцогских родов, если посмеет ей изменить без развода.