Успокоившись и придя в себя, кобылка увидела, что натворила. Она в порыве ярости уничтожила замечательную картинку, которая стояла здесь уже не одну сотню лет. Вдруг, обратив взгляд на соседнюю мозаику, она обнаружила драконикуса в целости и сохранности. Тот, цокая, иронично глядел на результат деяния принцессы.
— Дискорд, хватит! Я должна знать, как ты снова оказался тут и почему. От твоего ответа зависит будущее твоей статуи, — серьёзно, без обиняков обратилась к нему кобылка.
Тот щелкнул пальцем, и в мозаике появилось кресло из меха бурого медведя. Усевшись на него поудобнее, драконикус всмотрелся в глаза кобылки и, наконец, не выдержал.
— Ладно, ты победила, — без всяких глупых ужимок ответил дракон.
— Продолжай.
— В прошлый раз из-за чего я тут появился? — задал он встречный вопрос кобылке.
Та призадумалась на несколько секунд.
— Из-за камня, но при чем он тут? Мне не докладывали, что он снова активировался, — возмущенно ответила она на глупый вопрос.
— А ты в этом уверена? — гнул свою линию Дискорд.
— Да, точно. Если бы это произошло, мне сообщили бы об этом.
— Хм-м… тогда хочу тебя огорчить, — серьёзным тоном сказал он. — Тебе не сказали! — теперь уже весёлым и задорным голосом сообщил драконикус, смеясь.
— Что? Не может этого быть! — уже в растерянности протянула кобылка и хотела пойти к гвардейцу, как ее остановили.
— Стой, дай я закончу, — прокашлявшись, он продолжил: — Два дня назад произошел очень большой всплеск магии в камне, но этот всплеск был совсем другим. — Он достал диаграмму, накинул на себя халат и, принявшись вышагивать походкой учёного, показал разные шкалы. — Тут мы видим первый: видите, какие тут рельефные показатели, и у каждого то подымается, то опускается шкала, причём очень быстро. А вот у второго она плавная, словно кто-то взял за грудки магию и начал ею управлять. — Он убрал диаграмму щелчком пальца и начал ходить то в одну, то в другую сторону. — Итак, исследовав эту магию, я могу сказать, что это пони, который как-то связан с этим камнем.
Тут его перебила принцесса.
— Погоди, ты анализировал! .. — неверяще проговорила она, приподняв правую бровь.
Он посмотрел на неё с укоризной и, откашлявшись, продолжил, не обращая на нее внимания, как учитель факультета — на ученика, пока не закончит лекцию.
— После анализа, — он повысил голос, ставя ударение на эти два слова. — Он является не единорогом, а простым пони, и вы спрашиваете себя, — резко поменял обличье на студента-очкарика, — как этот гений науки, хаоса и раздора смог разобраться и понять сущность магии, если сама его магия неуправляема? — Он закончил корчить из себя ботаника-заучку, поменяв облик обратно на профессора, и продолжил: – Тут, мои дорогие студенты, все просто, — минутная пауза.
Минута длилась для кобылки очень долго, и она не выдержала.
— Дискорд!!! — сквозь зубы процедила принцесса, которой уже надоело смотреть весь этот фарс.
Драконикус, добившись своего, щелкнул пальцами. Он делал это с таким наслаждением, с чувством выполненного долга, что было видно, как дракон получал от этого удовольствие. Профессорский халат и очки исчезли; он хохотал изо всех сил, видя красное личико прекрасной принцессы. После стольких лет разлуки и заточения в одиночестве Дискорд не мог удержаться и остановить себя. Успокоившись и вытерев слезу, он бросил её, как камень, и она рассыпалась на мириады капелек дождя.
— Ладно, просто я увидел этого жеребёнка, когда камень пытался поглотить его душу. — Уже расслабившись, повелитель хаоса уселся на кресло и, соединив кончики пальцев, вкрадчиво взглянул на принцессу, ожидая её реакции.
Услышав его слова, кобылка широко распахнула глаза, взгляд ее стал взволнованным, она лихорадочно перебирала обрывки воспоминаний в своей голове: кто он, как камень может поглотить его душу, что вообще происходит? Когда ответ уже найден, на замену ему приходят другие. Как она не любила все это! Взглянув на драконикуса, она заметила в его взгляде что-то заманивающее, говорящее: давай, спроси меня. Но кобылка понимала: просить — значит, что-то нужно дать взамен на информацию. Этого она не могла сделать: у повелителя хаоса нет чести, он может и обмануть… Но делать было нечего. Ей нужно было знать, кто он.
— Дискорд, ты видел жеребёнка, ты сможешь его описать? — спросила кобылка, всматриваясь в алчные глаза дракона.
— Ну как, да и нет… — начал ломаться, как девочка перед парнем, дракон.
Убедившись в своем подозрении, кобылка сдалась.
— Говори, что ты хочешь, но я тебя не выпущу из камня. И не дам тебе ближе стоять к Элементу Дисгармонии, забудь это! — отрезала она, выкосив все его планы на корню.
Повелитель хаоса был раздосадован таким ограничением, теперь ему пришлось снова думать про побег из мрачной темницы одиночества и скуки. Уже через несколько секунд драконикус резко подпрыгнул, и лампочка появилась над его головой. Он поспешно взял лампочку и начал её есть.
— О’кей, моя любовь, ты мне позволишь исправиться. Вытащив из камня, ты даешь мне один шанс на то, что я изменюсь и стану хорошим. Только на этом условии я отвечу на твои вопросы, — выдал дракон свою идею.
Обдумав его предложение, кобылка заподозрила, что здесь есть какой-то подвох.
— Хорошо, — ответила она, и драконикус начал веселиться. — Но ещё с одним изменением, — дракон насторожился и, вдумчиво теребя свою козлиную бородку, принялся вслушиваться в каждое слово кобылки. — Я сама выберу того, кто будет следить за тобой и перевоспитывать. И это не обсуждается, — закончила Селестия, давая повелителю раздора минутку на раздумье.
Тот прищурился, вгляделся в нее.
— Хорошо, согласен, — уже спокойно ответил драконикус, щелчком нацепил на себя одежду художника и, достав бумагу и гуашь, начал рисовать. Закончив своё творчество, он двумя пальцами начал крутить свои миниусики на лице. — Вот как-то так, — он повернул картинку и показал принцессе.
Картинка была мозаичная, и четкость ее страдала — узнать какие-нибудь очертания было немного проблематично. Но этого персонажа выдал один признак — его левый глаз был необычным: его зрачок был не круглой, а тонкой овальной формы, напоминал драконий или кошачий, а радужка была зелёного цвета.
Увидев портрет, она вспомнила жеребёнка, у которого зрачок был кошачьим или ближе к драконьему, шкурка — серой, грива имела два оттенка: индиго и черный, крылья были перепончатые, словно у летучей мыши. И ещё хлеще на неё наплыли, словно водопад, воспоминания о нем. О жеребёнке, который лежал в колыбельке и которого она нянчила в карете, который появился в этом мире из-за Кровавого Ордена, который хотел вернуть своего принца и возвести его на трон. И она не могла поверить, что все ответы были перед её носом.
— Дискорд, ты сможешь его вычислить, если камень снова активируется? — задала она серьёзный вопрос драконикусу.
Он почесал бородку.
— Да, смогу, но в будущем я потребую у тебя одолжение, — ответил Дискорд, уже убрав картину и все остальное.
— Хорошо, — только и ответила кобылка.
И после этого Дискорд снова стал исчезать: из-за своих шалостей он потратил всю магию, украденную им из камня.
Принцесса удвоила охрану камня и поставила смотрящего, который при любой вспышке Элемента должен был как можно быстрее доложить ей об этом.
Продолжение следует.
====== Темная жизнь – Акт 1. Глава 17 – Встреча с врагом – часть 2 ======
Прошло пару дней с того дня, как драконикус рассказал о пегасе. Белоснежная кобылка была на взводе, уже вторую ночь ей не удавалось уснуть. Все мысли были о нем: где он, что с ним и, главное, где Свен? О друге она тоже не забывала. Этот важный для неё элемент — его поддержка — после стольких лет страданий, после заточения своей собственный сестры успокоил её больную душу.
Она прикрыла глаза.
Старый гвардеец с самого детства был бедным беспризорником. У него не было своего дома и родителей в этом большом городе аристократов Кантерлоте. Жил он под мостом в небольшой коробке и всегда нуждался в деньгах, но в один прекрасный день ему посчастливилось: один из аристократишек уронил приглашение на бал. Свен, не теряясь, решил нажиться на этом, привел себя в порядок, как мог, чтобы не казаться оборванцем. Ему удалось проникнуть в замок по приглашению. Найдя укромное местечко, где был хороший угол обзора, он затаился. Прошло несколько часов, все гости разошлись по домам, а замок остался в запустении. Только несколько гвардейцев патрулировали его.