— Слава богине леса, они живы. Хорошо, через пять минут я буду у князя, — с облегчением в голосе ответил своему собеседнику бронзовый парень. Разведчик в это время развернулся и ушел восвояси.
В своих покоях благородный князь восседал в кресле, ожидая своего лучшего воина, товарища или просто друга, с которым они вместе прошли через огонь и воду. Но терпением его природа обделила, он никогда не любил подолгу ждать. И когда его заставляли ждать, он всегда имел такую манеру бить копытом по дереву, при этом увеличивая темп, пока последний удар не будет мощным и не выведет из себя. Но этого не произошло, как только он захотел начать свою „чечетку“, явился посетитель.
Внутрь вошел бронзовый друг, вид его был удручающий. Видя, как он стоит и держится по стойке „смирно“, не давая своему измотанному телу отдыха после тяжелого боя, Вонаш встал со своего кресла, подбежал к другу, схватил его, не давая ему упасть. Тот был очень сильно удивлен жестом своего князя.
— Ты что, с ума сошел? Почему не сказал, что после боя? — возмутился князь, с укором усадил Еирела на своё место, достав флягу с жидкостью, протянул бронзовому другу.
— Спасибо, я просто не мог перед подчинёнными сломаться, как высохший листок с молодого дерева в летнюю пору, — улыбнулся тот и, приняв флягу и приложившись хорошенько к горлышку, осушил её полностью.
— Рассказывай, что произошло, что это за жеребец? Он не похож на здешних зебр. И что это за камень с чешуёй? — задавал князь вопрос за вопросом своему другу, забрав у него при этом пустуя флягу.
— Ладно, ладно, не всё сразу, и так голова раскалывается после заклинания имени… — Еирел начал массировать копытом правый висок.
— Какое ещё заклинание?! Ты что, вступил в бой? — рявкнул на него князь, уже встав перед ним. Тот немного подпрыгнул от неожиданности.
— Все, успокойся, сейчас все расскажу.
И он поведал историю о том, на кого наткнулись, и как решил спасти не жеребца, а младенца, которого он нес, рассказал про битву с драконом, при этом не упустив ни единого момента. Все равно рано или поздно князь снова попросит кого-то из лучников, входивших в его отряд, рассказать ему. И если утаить от него хоть крупицу правды, тебе несдобровать.
— Вот так все было, — закончив рассказ, бронзовый олень уже пришел в себя. Встав с кресла, он уступил место князю, а сам уселся на простенький стульчик.
Князь вернулся на своё место. Взгляд его стал тяжелым и задумчивым. Тишина в помещении становилась тяжелой, угнетающей, Еирелу стало не по себе. Ему казалось, что если тишина продлится ещё пять минут, то он не выдержит, закричит, приводя свою психику в норму. Но этого не произошло. Серебряный олень взглянул на разведчика.
— Я должен с ним поговорить, как только очнётся, приведи его ко мне. А пока иди отдохни.
— Хорошо, — бронзовый олень, встав, поклонился своему князю и направился в свои покои. Там он упал на импровизированную кровать и уснул долгим тяжелым сном.
Яркое сияние желтого светила попало прямо в глаза спящего Аргуса, приводя его в сознание и вырывая из лап Морфея, который держал его мёртвой хваткой. Открыв глаза и прищурившись, он отодвинулся в тень, где уже мог воочию разглядеть, где он. К его удивлению, он оказался в помещении, сделанном из листьев. Стены были полностью зелёными. Тронув одну из них, можно было почувствовать твёрдую поверхность, которая напоминала дерево. Помещение было небольшое, пять на четыре метра. Из всей мебели только импровизированная кровать, которая из себя представляла мешок, набитый сухими листьями, лежавший на деревянной пластине, имеющей четыре маленькие ножки. Вот все, что было в этом помещении.
Единорог начал делать свои первый шаги после потери сознания. Ему с трудом давались попытки встать. Но после нескольких неудач он смог встать и выпрямиться. Тело ныло и ломало, будто стадо буйволов пробежалась по нему и один жеребёнок. Так он чувствовал себя. Вдруг в голову жеребца словно что-то клюнуло. „Где малыш, а яйцо?“ — в панике стал метать взгляд из угла в угол. Поняв, что тут все пусто и здесь, кроме его, больше никого, он решил сделать первые попытки ходьбы, но это оказалось не так уж сложно по сравнению с подъёмом, который занял много времени и стоил отбитого крупа.
Доковыляв, Аргус открыл подобие двери, которое было сделано из веток бамбука, полностью скреплённых между собой. Выйдя наружу, он был озадачен: перед ним был виден, словно на ладони, весь лес. Он стоял на платформе, которая была прикреплена к дереву, его взгляд метался в разные стороны, ища объяснение всему этому. Но объяснение не заставило себя ждать: один из лучников, стороживший домик, заметил, что единорог вышел из домика, и предстал перед ним.
— Доброе утро, прошу, пойти за мной, — сказал берёзовый стражник на голову выше жеребца.
Его окрас был специфичный: его тело не полностью покрывала береза, в некоторых местах виднелись полоски, которые хаотически изображали узоры и переливались зелёным цветом. А его рога относительно простые, с пятью отростками, и поставлены более или менее прямо. На спине располагался лук, но стрел не было видно, то ли из воздуха он их берёт, что ли. Не став задумываться над подробностями, он пошел за стражником. Шли недолго. Между разными деревьями были натянуты мосты, так что те просто-напросто не качались, даже если подует сильный ветер. Дойдя до отличающегося от остальных строения, стражник открыл дверь и пропустил вперёд жеребца.
Нехотя и волнуясь, Аргус вошел в помещение, которое было обставлено в два или даже в десять раз лучше, чем у него. Большое помещение, двенадцать на двадцать метров. На стенах висели разные картины, начиная от картин в стиле экспрессионизма, где были всякие кляксы, заканчивая портретом серебряного оленя. Большой шкаф из красного дерева, кровать стояла, не ясно, то ли шерстяной, то ли пуховой матрас. Но это мало волновало единорога, к его взору приклеился взор серебристого, словно осевший первый снег, отдавая лучами солнца. Его шерсть была настолько ярко-серебристая, что сами боги позавидовали бы. На его теле не было никаких узоров, он был девственно чистым. Но рога были намного больше. Глаз не отвести было от двух слегка изогнутых, округлых стволов и ряда отходящих от них заостренных отростков; число последних на каждой ветви равнялось дюжине. Верхние отростки образовали чашеобразную крону.
Его тяжелый взгляд упал на красного жеребца, они так смотрели друг на друга, пока не вошел внутрь бронзовый олень, на боку которого был выведен узор в виде птицы красного цвета. А рога его были не очень большими, от кроны расходились в разные стороны пять отростков, и это было все. Князь и единорог отвлеклись друг от друга.
— Прошу, не стой, как статуя, присаживайся, у князя к тебе будет много вопросов. Прошу тебя, отвечай честно. Нашего господина лучше не обманывать. И не говори, пока тебя не попросят, — предупредил его олень, указавший ему место, где присесть, а сам устроился поодаль от князя.
Аргус не стал сопротивляться и послушал оленя. Усевшись поудобнее, он только хотел что-то сказать, как ему не дали слова.
— Первое, кто ты и откуда? — задал Вонаш вопрос жеребцу.
Выдохнув, он собрался.
— Меня зовут Аргус. Я прибыл из деревни Драген, где обитают драконы, — ответил парень спокойным размеренным тоном.
Князь был удивлен услышанным, но не подал виду.
— Чем ваша деревня занималась? Как вы туда попали? Как получилось, что вас не истребили драконы?
— Я плохо помню историю, но наши предки прибыли с другого материка. Все, что я могу сказать. Деревня занималась изучением драконов. У нас был договор с ними. Но после эти твари убили всех, не пощадили даже брата, — парень опустил голову, и образы прощания с братом возникли в его мозгу. И после резко в голову ударило воспоминание о долге, который он обещал исполнить. — Прошу прощения, но где яйцо? Самое главное — малыш, с ним всё порядке?
Бронзовый олень привстал, но князь поднял копыто, успокаивая своего друга.