Смирившись с этой суровой реальностью единорог, понял все свои ошибки. В следующий раз он будет умнее, и хитрее. Но этот следующий раз будет не очень скоро и, пока он не настал, нужно сначала разобраться с проигрышем, а после можно думать о будущем. Выдохнув, он встал, стряхнул с себя землю и был ошарашен увиденным. Единорог смотрел на не усеянное поле, которым оказался маленький участок. Оглядевшись за собой, он был удивлен: за этой игрой с Джеймсом жеребёнок не заметил, как они усеяли большую часть поля. Почесав затылок, единорог был удивлен и озадачен.
Получается, его одурачили азартной игрой, он почувствовал себя ослом — так попасться. Но после улыбнулся и посмеялся от души; практически всё поле было усеяно. Тогда, получается, завтра утром он до конца досеет и сможет в свою волю играть. С этими мыслями Даеан взял свой пустой мешок и направился к дому.
Вернувшись домой, приняв теплый душ, жеребёнок спустился вниз на кухню, где ждал его дядя, двоюрный брат и теплый, только что приготовленный ужин. Все-таки Даеан не смог успокоиться и обвинил брата в обмане, мол, тот заставил его работать, как раба в поле в поте лица. Брат лишь покачивал головой, говоря: «Сам виноват, что повелся». Спор был прерван дядей, говорящим о том, что «когда я ем, я глух и нем». Эту пословицу он вбивал в головы жеребят так, что во сне, бывало, кто-то из них мог пробурчать, проговаривая каждое слово. Успокоившись, молча мы съели свой ужин. Закончив и убрав за собой, вместо того, чтобы пойти немного пострелять из лука в мишень, единорог пошел наверх. Ему придётся с самого утра работать, чтобы побыстрее закончить свою работу. А чтобы закончить работу побыстрее, нужно лечь пораньше и выспаться: после такого марафона его конечности болели. Оказавшись в постели, он провалился в глубокий темный мир, где мог считать себя всемогущим богом.
— Даееан… приди… я… жду… — голос был мягок, но тих, словно эхо в пещере. Он звал его; перед единорогом появилась маленький сапфировый огонек.
Он был такой красивый, что единорог только и смотрел на него. После тот стал манить его за собой, жеребёнок не знал, что делать — либо проснуться либо пойти за ним, тем самым продолжить сон. Собравшись с духом, он все-таки побежал за ярким огоньком, который указывал ему путь через густой лес. Когда мальчик прошёл лес, то внезапно оказался перед водопадом. Огонек манил его к себе, проходя сквозь воду. Он думал, что это может быть ловушкой, но поняв, что во сне ничего такого не может быть, проследовал за огоньком, пройдя насквозь синюю пленку, оказался в пещере, откуда стали доноситься звуки ещё громче, чем было раньше.
— Даееан… разбуди меня… я жду тебя… скорее, у меня осталось… мало времени… — последние два слова он сказал очень тихо. И огонек погас.
Резкая вспышка оттолкнула жеребёнка, приводя его обратно в реальный мир. Весь мокрый от пота, тяжело дыша, он приподнялся и увидел перед собой брата, который с обеспокоенным видом смотрел на него.
— Даеан, спокойно, дыши ровно, это всего лишь был кошмар. Это не реально. — Успокаивал жеребёнка пурпурный пони, гладя того по голове. — Я… я… я… не понимаю, это выглядело… как… реальное… — жеребёнок заикался при каждом слове, на глазах выступили слезы. Он не понимал, из-за чего они пошли, может, организм счел это нужным. Подсознательно он понимал, что это всего лишь был сон или кошмар, но мозг посчитал, что это реальность. — Ну, что ты плачешь, все хорошо, — повторял пурпурный пони тот же жест, успокаивая мальчика. — Я… сам… не понимаю… — всхлип, — почему… я плачу… — оправдывался единорог, вытирая копытом слезы, которые не хотели останавливаться. Они как будто назло шли, при этом делали видимость мутной.
Джеймс всегда наблюдал за Даеаном, но ни разу не видел, чтобы он хоть раз плакал. Когда ему было всего четыре года, он поранил ногу до крови и то не проронил слезу. Прикусив нижнюю губу, он терпел боль, не допуская для себя слабости в виде слез. Но тут он размяк как тряпка, какой-то сон просто взял да и сломал его как палку. Джеймс прижал к себе жеребенка, тот уткнулся в грудь.
— Поплачь, дай эмоциям выйти, ты давно это не делал, а это нужно, — он утешал мальчика, говоря, что это не слабость, а естественное, что каждый может плакать. Единорог слушал его; он больше не сопротивлялся, дал своим эмоциям выйти наружу. После пяти минут он успокоился, слезы перестали свой марш и перешли на глухую оборону.
Отстранив мальчика, земной пони взглянул на красные заплаканные глаза.
— Да-а-а… Если отец тебя увидит в таком состоянии, то решит, что я виноват, — сказал парень, проведя анализ не в свою пользу. Обдумав все за и против, посмотрев на часы, он пришел к одному решению. — Так, слушай, через пару часов отец начнет вспахивать последний участок. Я, так уж быть, досею его, но ты будешь мне должен, согласен? — сказал свое решение жеребёнку пони, выйдя из неловкой ситуации. Тот только кивнул, вытирая красные глаза. — Ну, и славно, давай, ложись спать. Отцу до полудня не показывайся, пока глаза не станут нормальными. Ты меня понял? — последние слова он сказал с нажимом, чтобы они отпечатались ему в мозг. Брат лишь покивал головой; Джеймс уложил его обратно, просидел с ним немного, пока он не уснул. Иногда он поглядывал на часы. Когда осталось всего-то два часа, то он решил, что пора бы вздремнуть.
В этот раз Даеану больше не снился никакой сон. Он просто упал в глубокий сон без сновидения. Это бывает, когда мозг как бы отключает подсознание, и кажется, что только закрыл глаза, а открыв их снова, узнал, что прошло несколько часов. Так получилось и с Даеаном.
Открыв глаза, он не ощутил, что спал, вместо этого он чувствовал то же самое, что и ночью. Кто-то его ждал, и он должен найти того, кто его звал. Это чувство как будто что-то не выполнил, и оно тебя терзает, пока ты его не доделаешь, и только после этого оно тебя отпускает. Такое чувство было и у Даеана.
Выйдя из комнаты, он направился в душевую, осмотрелся в зеркале. К его удивлению, глаза были больше не красные, но под ними были большие темные круги, говорящие о недосыпе. Светло-золотистая грива была вся растрёпана и коротка; причесав и уложив её вбок за уши, он вышел из комнаты и направился на улицу. Там он заметил, как Джеймс и дядя сидели на скамейке и наблюдали за проделанной работой. Он не стушевался, найдя в себе силы, пошел к брату и дяде.
Стоило ему только приблизиться, как его тут же заметил дядя.
— О, кого я вижу, спящая красавица наконец-то проснулась! Я тебя будил-будил, а ты ни в какую. Вот, скажи Джеймсу спасибо, он всю работу сделал без тебя, пока ты спал. — Отчитывал он единорога, который в свою очередь прижал уши и принял виноватый вид, опустив глаза в землю. — Прости, дядя, больше такого не повторится, — виновато ответил единорог, после взглянул на брата. Тот только показал, что бессилен в этой ситуации, мол, я не виноват, так получилось. — Да ладно тебе, я видел, как ты работал вчера. И неудивительно, что тебя так сморило на сон, что лежал без задних копыт, — утешил дядя единорога, после встал со скамьи и направился в сторону кузни, где стал работать.
Белый жеребёнок присел рядом с братом. Пурпурный жеребёнок взглянул на него, увидел, что единорог был в раздумьях. Он видел, что он ушел из этого мира в другой, где его никто не побеспокоит. Но этому не бывать. Джеймс легонько ударил по плечу единорога, возвращая его обратно с небес на землю. Тот пришел в себя и был удивлен произошедшим.
— Ай, за что? — посмотрел он возмущенно на брата, потирая плечо. Но земнопони безразлично покачал головой. — Просто так, а то совсем ушел в себя, забыв про нас, — немного улыбнулся пони и щёлкнул кончиком копыта по носу мальчика. — Ну, хватит надо мной издеваться! — уже серьёзно сказал мальчишка. Старшему понравилось, как его брат реагировал на его подколки. Не останавливаясь, он навалился на единорога, начал того щекотать.