— О чем говорят? — уже точно начал тупить Арон.
— Ты что не знаешь сам? О, пресвятая Селестия, даруй этому пегасу мозги. Ты, друг мой, после того экзамена стал первым, кто в первые прошел её с первого раза на среднем уровне сложности. При этом вывел из строя наблюдателей, которые не должны тебя были увидеть. И после этого слух о тебе прошелся по академии, как лесной пожар, — пегас мечтательно закатил глаза.
-Ага, теперь все кобылки будут твоими, — сострил единорог.
— Подождите, это получается, что теперь все меня знают? — уже понимающие спросил он, чтобы удостоверится, что это не какая-либо шутка с их стороны.
— Точно, это так, все конечно не видели тебя самого, но знают твоё имя, — Сирон начал есть салат, показывая вилкой на Арона. – Ты, друг мой, попал ещё на одно: за нанесение телесных прилагается наказания.
— Погоди, какое наказание? Я не трогал никого, — шокировано ответил он, выпучив свои глаза.
— Ну, это ты так считаешь, но магистр Таонна не потерпит выскочек на своих занятиях. Она все сделает, чтобы тебя унизить и превратить в тряпку, помяни мои слова, — предупредил его единорог, приступив к своей еде.
К месту, где расположилась троица, подбежал жеребёнок.
— Кто из вас Арон? — он оглядел присутствующих.
— Я… — ответил не уверено фестрал.
— Вас попросили явиться в зал совета, — задыхаясь, сказал жеребёнок. По нему было видно, что донесение оказалось срочным.
— Вот помяни черта всуе, ну что теперь делать будешь? — единорог сочувствующе посмотрел на мальчика.
У Арона засосало под ложечкой, он не знал, что так получится. День становился всё хуже и хуже.
-Где находится зал совета? Я тут только два дня и плохо ориентируюсь, — как можно спокойней проговорил жеребенок.
— Вот как решил! Уважаю. Мы тебя сопроводим. — Сирон подмигнул и доел завтрак.
Он, быстро расправившись с едой, встал и направился к выходу.
Оказавшись у небольшого здания, Сирон положил Арону копыто на плечо.
— Удачи, не натвори глупостей, — он повернулся к пегасу, вошедшему в здание.
Арон кивнул, принимая его сопутствующие слова, и вошел в здание. Оказавшись внутри, жеребенок заметил, что помещение не отличалось ничем от того, где когда-то его принимали в академию магистры, все точно такое же: высокие трибуны и десять мест полумесяцем. Арон вышел на середину зала, где на него уставились десять пар глаз.
— Второго кантералского Таонна созвал магистр, — громко сказал один из присутствующих.
Перо летописца сновало по листу, иногда снова окунаясь в чернильницу на верхнем краю стола. Ректор продолжал, все так же официально:
— Все ли магистры присутствуют? — он оглядел зал.
— Магистр медицины, — сказал Арвэн.
— Магистр архивов, — Итилгаил хранил абсолютную невозмутимость.
— Магистр силы, — отозвался Бэльфалас, похрустывая суставами.
— Магистр артефактов, — буркнул Кирдан, не отрывая глаз от стола.
— Магистр алхимии, — сказал Минастир.
— Магистр ловкости, — лицо Таонны было красным и злым.
— Магистр магии, — произнес Эмин Дуир.
— Магистр имен, — Иладин улыбнулся — не просто формальное изгибание губ, но теплая широкая зубастая улыбка.
— Магистр полетов, — поднял копыто Менелтор.
— Все девять магистров тут. Извините, вычеркните это, все десять магистров тут. Изложите свое обвинения магистр Таонна.
— Ученик первочетвертник Арон нанес увечья четверым студентам, которые оказались в медпункте, где сейчас проходят реабилитацию, — лекторским тоном, не терпящим возражений, произнес магистр.
— Записаны два обвинения от магистра Таонна против Арона, — сурово сказал ректор, не отрывая от Арона глаз. — Первое обвинение: телесные увечья студентам, которые оказались в лазарете. Какое за это полагается наказание, магистр архивов?
— За недозволенное поведения, приведшее к травме, ученик-нарушитель будет связан и высечен кнутом. Количество ударов не меньше двух и не больше десяти, по спине, кнут одинарный, — произнес Итилгаил, словно зачитывая указания из книги.
— Назначаемое число ударов? — Ректор посмотрел на Таонну.
Таонна помолчала, раздумывая:
— Пять, — она свысока посмотрела на Арона.
Мальчик почувствовал, как кровь отлила от лица, и заставил себя сделать медленный вдох через нос, чтобы успокоиться.
— Возражает ли кто-нибудь из магистров против этого? — ректор оглядел стол, но все рты были закрыты, все взгляды суровы. — Второе обвинение: злоупотребление доверием академии, использования силы против её и своих товарищей. Магистр архивов?
— От четырех до пятнадцати ударов одинарным кнутом и исключение из Университета, — ровным голосом сообщил Итилгаил.
— Назначаемое количество?
Таонна уставилась на мальчика:
— Восемь.
Тринадцать ударов кнутом и исключение. Мальчика пробил холодный пот, и он почувствовал тошноту. Он знавал страх и раньше. В городе он всегда был рядом, помогая выживать. Но никогда раньше он не испытывал такой отчаянной беспомощности. Страх не того, что будет больно его телу, но что рухнет вся его жизнь. У него начала кружиться голова.
— Ты понимаешь, в чем суть этих обвинений? — жестко спросил ректор.
Он сделал глубокий вдох.
— Не совсем, сэр. — Он ненавидел звук своего голоса, дрожащий и слабый.
Ректор поднял копыто, и летописец убрал перо с листа.
— Если ученик, не являющийся студентом и выше, применяет силу без разрешения магистра — это нарушение законов академии.
Его лицо посуровело.
— Теперь ты понимаешь?
Арон потрясенно кивнул.
Ректор махнул летописцу, и тот снова занес перо над бумагой.
— Понимаешь ли ты, Арон, эти обвинения против тебя?
— Да, сэр, — сказал он как можно ровнее. Все казалось слишком ярким, и его ноги слегка дрожали. Жеребенок попытался расслабиться и успокоиться, но они только больше затряслись.
— Есть ли тебе что сказать в свою защиту? — коротко спросил ректор.
Он хотел только уйти. Взгляды магистров подавляли его. Возможно, он бы покачал головой и выскользнул из комнаты, если бы ректор снова не заговорил.
— Ну? — раздраженно повторил он. — Нет защиты?
Он сделал еще один глубокий вдох, закрыл глаза и сосредоточился. Через долгую минуту он почувствовал, как его окружило холодное бесстрастие «каменного сердца». Дрожь прекратилась.
Арон открыл глаза и услышал, как его собственный голос произносит:
— Я проходил экзамен, магистр Таонна дала разрешения, — удивительно, но теперь абсолютно спокойный и беспристрастный.
Ректор бросил на мальчика долгий суровый взгляд:
— Что? — он явно не мог в это поверить.
Арон завернулся в «каменное сердце», как в успокаивающий плащ.
— У меня было разрешение от магистра Таонна.
Магистры зашевелились на своих местах, озадаченные.
Ректор недовольно потребовал:
— Объяснись.
— Я опаздывал на занятия, подойдя к двери, я заметил, что магистр Таонна читает лекцию. И чтобы не срывать занятия, я бесшумной походкой проник в аудиторию. Магистр, после дискуссии, решила провести экзамен, в котором участвовал я и еще четыре студента. Мне нужно было не заметно пройти мимо четырех стражей и достать флаг, который они стерегут. Это были все правила, которые объявил магистр. Я решил использовать природную местность на себя, чтобы пройти экзамен, — несмотря на то, что его сердце буквально сжалось от страха, мальчик говорил связно и понятно, поочередно оглядывая каждого из присутствующих.
Судя по выражениям лиц магистров, это оказалось для них новостью. Где-то в глубине «каменного сердца» он успокоился, радуясь, что раздражение магистров основывалось на урезанной Таонной версии событий.
— Ты прошел экзамен перед классом? — спросил ректор, прежде чем Арон успел продолжить. Он переводил взгляд с жеребенка на Таонну.
Арон сделал наивное лицо:
— А это необычное дело?
— Немного странно… — заметил ректор, глядя на Таонну. Арон снова почувствовал его гнев, однако в этот раз он, похоже, был направлен не на него.