— Лови! — воскликнул он и кинул мальчишке камень.
Удивленный жеребенок поймал камень налету.
Иладин разразился бурными аплодисментами, потом поздравил ошеломленного мальчика, отобрал у него камень и выпроводил того за дверь.
Магистр снова обернулся к аудитории.
— Ну вот, — сказал Иладин. — Как же он это сделал? Как он сумел в один миг рассчитать то, чего десять блестящих членов академии не сумели вычислить за четверть часа? Быть может, он разбирается в геометрии лучше, чем София? Или считает проворнее, чем Юреш? Быть может, стоит его вернуть и сделать Адептом?
Они рассмеялись и почувствовали себя спокойнее.
— Я что хочу показать. У каждого из нас есть разум, который мы используем для своих сознательных поступков. Но есть и другой разум, спящий. И он настолько могуч, что спящий разум шестилетнего мальчонка способен в секунду осуществить то, чего бодрствующий разум студентов не может сделать за пятнадцать минут.
Он широко развел копытами.
— Ваш спящий разум достаточно обширен и неизведан, чтобы вместить имена вещей. Я это знаю потому, что временами это знание прорывается на поверхность. Инисса произнесла имя железа. Ее бодрствующий разум этого имени не знает, но ее спящий разум мудрее. Нечто внутри Софии понимает имя камня.
Иладин указал на Арона.
— Арон знает имя ветра. Если верить тому, что пишут давно умершие мудрецы, его путь наиболее традиционный. Именно имя ветра искали и ловили те, кто стремился стать именователями много лет назад, когда здесь этому учили. Шесть лет назад к нам пришла гостья из дальней страны и обучила нескольких избранных именам. Но этого оказалось мало, чтобы достичь и использовать их нужны годы, но у нас другого не было. Поэтому я отправился с гостьей и пять лет обучался. Вернувшись, я могу использовать имена и чувствовать кто на что способен, — он ненадолго умолк и пристально посмотрел на ребят, сложив копыта на груди. — Я хочу, чтобы каждый из вас подумал о том, какое имя вам хотелось бы обрести. Это должно быть скромное имя. Нечто простое: железо или огонь, ветер или вода, дерево или камень. Нечто, с чем вы ощущаете родство.
Иладин подошел к большой доске, висящей на стене, и принялся писать список названий. Почерк у него был на удивление аккуратный.
— Вот необходимые книги, — сказал он. — Прочитайте хотя бы одну из них.
Через некоторое время один из учащихся поднял копыто, но потом сообразил, что это бесполезно — Иладин по-прежнему стоял к ним спиной.
— Магистр Иладин, — осторожно спросила София, —, а которую из них нам нужно прочесть?
Он оглянулся через плечо, ни на миг не прекращая писать.
— Да какая разница? — сказал он, явно раздраженный. — Возьмите какую-нибудь. А остальные пробегите по диагонали. Посмотрите картинки. Понюхайте их, в конце концов, — и снова отвернулся к доске.
Они переглянулись. Тишину нарушал только стук мела.
— Но какая из них наиболее важная? — спросил Арон.
Иладин с отвращением фыркнул.
— Не знаю! — ответил он. — Я их не читал.
Он написал на доске «Эр Станес Волке» и обвел название кружочком.
— А насчет этой я даже не уверен, есть ли она в архивах, — магистр пометил ее вопросительным знаком и продолжал писать.
— Вот что я вам скажу. В «книгах» ни одной из них точно нет. Я нарочно в этом убедился. Вам придется разыскивать их в хранилище. Вам нужно будет их заслужить.
Он дописал последнее название, отступил на шаг и кивнул самому себе. Всего в списке было двадцать книг. Три из них он пометил звездочками, еще две подчеркнул, а глядя на последнее название, сделал печальную гримасу…
И вдруг удалился, вышел из аудитории, не сказав на прощанье ни единого слова, оставив их размышлять над природой имен и гадать, во что же они такое вляпались.
Закончив писать, Арон знал, чем займётся вечером в архивах. Он убрал пергамент и направился к выходу, не смотря на то, что колокол ещё не ударил, говоря об окончании занятия. Но так как магистр удалился, получается, что у него есть время на обдумывания всего произошедшего.
Прямо перед ним появилась София с улыбкой на мордочке.
— Ну, привет, я даже не могла подумать, что ты запишешься на занятия именователя. Это, по секрету скажу, самый трудный и запутанный предмет. Ну что, куда теперь путь держишь? — кокетливо спросила она, поравнявшись с жеребенком.
Арону стало немного неудобно, и его выдали слегка покрасневшие щечки. Он прикрыл правую сторону лица шевелюрой, скрываясь от взора Софии.
— Направляюсь к магистру Менелтору. Мое последнее занятия у него, — ответил робко мальчик, смотря под ноги.
— Арон, ты меня все больше удивляешь, даже не знаю, что и сказать. Как думаешь, это совпадения или судьба. Я тоже к нему направляюсь, сегодня у него теоретическая часть, будь внимателен. Я слышала это от магистра Арвэна. Он как-то намекнул на это сегодня, сказав, что подобные вопросы будут на экзамене, — предупредила она мальчика с улыбкой на лице, пытаясь посмотреть на него, но мешала челка.
Она решила схитрить, отойдя подальше на взмах крылышек. София несколько раз помахала ими. Челка Арона приподнялась, открывая мордочку. Кобылка была удивлена увиденным, она раньше не замечала повязку на левом глазу, ей даже удалось разглядеть шрам, начинающийся от брови и заканчивающийся около щеки. Арон понял это и копытом опустил гриву назад.
— Я раньше не замечала повязки на твоем глазу. Откуда она у тебя, и этот шрам? — полюбопытствовала кобылка, подойдя к фестралу с другой стороны, пытаясь снова рассмотреть.
Он покачал головой.
— Прости, не могу сказать.
— Это больно для тебя? — начала она догадываться.
Арон кивнул и молча ушел.
— Прости, — сказала девочка, догнав фестрала.
Остальной путь до аудитории магистра Менелтора прошел в тишине. Оказавшись внутри, кобылка села на верхний ряд, она хотела подвинуться, чтобы Арон сел рядом, но он спустился ниже. Сел на первом ряду, где никого не было, достал пергамент и перо с чернилами, которые предлагались каждому учащемуся у входа. Он закрыл свою мордочку копытами и уложил голову на стол.
В аудиторию влетел магистр и в полете осмотрел вес класс. Он, кажется, был доволен увиденным. Народу сидело много, и это его радовало, потому что магистр не любил, когда зал пустовал. Он считал, что обязан, каждого пегаса обучить всему, что знает сам. Но как это сделать, когда половина учеников либо прогуливают, либо записываются на другие занятия. Вместо того, чтобы пойти для начала на его. Бывало вообще уйдут в артную, и целыми днями пропадают там.
Это очень сильно не нравилось Менелтору, поэтому он решил сделать свой предмет последним в списке занятий, чтобы ученики могли побывать сначала на других занятиях, и потом прийти на его. Магистры других факультетов не любили быть последними, они всегда старались преподавать свои предметы с восьми часов и до двух дня. Никому не хотелось обучать усталых учеников, которым в одно ухо влетает, а в другое вылетает.
Но занятия по обучению полету было совсем другое, там было больше практики и меньше теории. Поэтому это был большой плюс для Менелтора и для самих учеников. Тема сегодняшнего занятия Откуда берутся облака.
Лекция длилась не так долго, Арон узнал многое. Например, что существует город, состоящий из облаков, и называется Клаудсдейл. Это столица пегасов, куда может прийти любой крылатый пегас и осмотреть достопримечательности. В этом городе находится фабрика по созданию облаков, снега, бурь и т.п. Это великолепное место, в котором должен побывать каждый пегас.
После начались практические занятия, магистр любил сам полетать и показывал всем трюки на небе. Некоторые способные могли сразу повторить его трюк, а тем, кто был слабее, приходилось повторять и повторять, пока не получится. Он показывал специальные упражнения для крыльев, из-за чего они становились крепче и сильнее.
Но были и те, которые вообще не приступали к полётам. И это был Арон, он не мог летать из-за своих необычных крыльев. Они с магистром вместе решили скрыть правду от академии про его крылья, чтобы обезопасить самого мальчика. Магистр заметил, что Арон повесил нос, он сидел на скамейке и смотрел на землю. Вдруг он подозвал к себе одного из учеников, показал на жеребенка и после продолжил дальше обучать пегасов.