Через каких-то пару секунд Арон поднял голову и увидел перед собой Софию. Она, надувши губки, смотрела на фестрала.
— Арон, в чем дело, почему ты не летаешь как все? Тебе что, нужно отдельное приглашение? — спросила девочка, глядя на Арона сверху вниз.
Он захлопал глазами, не понимая, что София тут делает. Но сообразив, что нужно быстро придумать ответ на её вопрос, ответил просто:
— Прости, не могу, крыло сильно ноет.
— Да ты что, крыло у него ноет, а у меня что, нет? Вытаскивает меня из группы магистр и говорит, чтобы я помогла тебе, но ничего не объясняет. И тут выясняется, у него крыло ноет. Давай вставай и полетели, а то бегать заставлю тебя, — прищурившись она посмотрела на него.
Мальчик только отрицательно покачал головой.
– Нет. – Ну, всё, сам напросился, — она подлетела за спину Арона и отвесила такой пинок, что мальчик упал.
Это жеребенку не понравилось, он повалился лицом на землю. Его рот был заполнен песком, он выплюнул все содержимое рта и услышал задорный смех пегаски. Разозлившись, он повернулся. Только по одному выражению его мордочки можно было прочитать, что девочке конец. Увидев это, она взвизгнула и начала убегать. Решив не отставать, Арон помчался следом. Колокол прозвенел в академии, предвещавший об окончании последних занятий. Все пегасы увидели, как кобылка убегала от серого фестрала к выходу. Со стороны было видно, что ей это нравилось, но вот самому преследователю казалось, что она испугалась и убегает со страху.
Магистр Менелтор, наблюдавший за всей картиной, широко улыбался. Перед тем, как все ушли, Менелтор дал домашнее задания прочитать книгу историй города Клаудсдейл и дал написать про него пять тысяч слов.
— Что, устал? Че как улитка плетёшься за мной. Я думала повеселиться ещё, — издевательски подначивала она мальчика.
Арон уже выдохся, а вот она нет. Она чередовала полет и бег давая сначала ногам отдых, а после крыльям. Поэтому сейчас девочка чувствует себя совершенно нормально, в отличие от задыхающегося жеребёнка.
— Так… не… честно… ты… жульничала… — критиковал он кобылку.
— Нет, я не жульничала, у тебя тоже есть крылья и ты тоже мог так делать. Так что, это было честно, — оправдалась она, невозмутимо подняв мордочку верх.
Арон взглянул на часы и увидел, что через час начнется его наказания. Он посмотрел на кобылку, развернулся к ней спиной и направился к месту наказания. Кобылка не поняла его жеста и решительно подлетела ближе.
— Арон, ты что, обиделся на меня. Я пошутила, извини за этот пинок. Просто магистр попросил меня тебя чем-то занять, а как кроме этого я не смогла ничего быстро придумать, — виновато сказало она.
Он покачал головой.
— Все нормально, я уже понял, что это дело копыт магистра. Спасибо что провела несколько часов со мной. Но мне нужно идти, прошу не ходи за мной, — после он ускорил шаг, отрываясь от кобылки. Она остановилась на месте и стала провожать его взглядом.
Арон, перед приходом к месту наказания, решил поискать в саду интересное растение «налрут», так как его листья помогут. Найдя, он сразу съел двойную дозу и только тогда уже пошел отрабатывать наказание. Открыв дверь, ведущую во двор, он был озадачен увиденным. В центре стоял столб для наказаний, а под ним каменная скамья. Вокруг слонялось около сотни студентов, придавая дворику странно праздничную атмосферу.
Мальчик почувствовал на себе тяжесть взглядов толпы. «Сколько здесь собралось? Две сотни? Три?», думал он. По достижении определенного количества, число теряет значение и остается лишь безликая масса.
Идя к столбу, он ощутил, как начал действовать налрут. Арон вдруг почувствовал себя совершенно проснувшимся, а все вокруг стало почти болезненно ярким. Когда жеребенок дошел до середины двора, время словно замедлилось. Копыта наступали на камни, поднимая маленькие облачка пыли. Арон ощущал, как дыхание ветерка охлаждает лопатки. На секунду показалось, что если он вдруг захочет, то сможет пересчитать все лица вокруг, как цветы на лугу.
Он не заметил в толпе никого из магистров, кроме Таонны. Она стояла около столба, в своем самодовольстве похожая на змею. Копыта Таонна сложила перед собой, позволив черную магистерскую мантии свободно свисать по сторонам. Когда она поймала его взгляд, ее рот изогнулся в победной ухмылке, которая, Арон знал, предназначалась ему.
Ответил мальчик лишь широкой уверенной улыбкой, а затем отвернулся, словно он не имел к ней никакого отношения.
Потом Арон оказался у столба и услышал, как кто-то что-то зачитывает, но слова были для него только призрачным жужжанием. Он снял жилет и положил его на спинку каменной скамьи у подножия столба. Тот, кто зачитывал, обратился к Арону.
— Тебе не обязательно снимать жилет. Он немного защитит от боли.
— Я не собираюсь его портить, — ответил мальчик.
Читающий бросил на него странный взгляд, затем пожал плечами и пропустил веревку через кольцо наверху.
— Давай копыта.
Арон бесстрастно посмотрел на него.
— Вам не стоит беспокоиться, что я убегу, — спокойным голосом произнес мальчик.
— Это чтобы ты не упал, если потеряешь сознание.
Арон смерил его жестким взглядом.
— Если я потеряю сознание, можете делать, что хотите, — твердо сказал фестрал. — До этого, я привязан не буду.
Что-то в его голосе заставило жеребца остановиться. Он не стал спорить, а Арон, тем временем, залез на каменную скамью под столбом, вытянулся, чтобы достать до железного кольца, и крепко просунув ухватился за него обеими копытами. Оно было гладкое и холодное, и это его странно успокоило. Он сосредоточился на кольце, погружаясь в «каменное сердце». Но его не оставили в покое. Тот, кто читал приговор, взял крылья и закрепил их на животе, не давая пострадать. Арон не стал ничего говорить, он продолжал погружаться в «каменное сердце»
Мальчик услышал, как пони отодвигаются от основания столба. Потом толпа утихла. Не слышалось ни звука, кроме тихого свиста и щелчка кнута, проверяемого за его спиной. С большим облегчением он узнал, что его выпорют одинарным кнутом, потому что в городе он видел ужасное кровавое месиво, в которое может превратить жеребячью спину шестихвостая плетка.
Внезапно тишина стала еще глубже. Затем, прежде чем он успел подготовиться, раздался более резкий щелчок, чем предыдущий. На его спине загорелась полоса тусклого красного огня.
Арон стиснул зубы. Но это было не так плохо, как он предполагал. Даже с предпринятыми им предосторожностями, пегас ожидал более острой, лютой боли.
Затем пришел второй удар. Его треск был громче, но Арон услышал больше телом, чем ушами. Он почувствовал странную слабину в спине и задержал дыхание, понимая, что кожа разорвана и идет кровь. Все на секунду стало красным, и он прислонился к грубому просмоленному дереву столба.
Третий удар пришел раньше, чем Арон успел приготовиться. Он лизнул левое плечо и разорвал почти всю спину до левого бедра. Арон стиснул зубы, не желая издать хоть какой-нибудь звук. Глаза он держал открытыми, и мир перед ним почернел по краям на мгновение, прежде чем вернуться к прежней яркости.
Затем, не обращая внимания на жжение в спине, он поставил ноги на скамью и убрал копыта с кольца. Подскочил юноша, словно ожидая, что его придется подхватить. Арон бросил на того уничтожающий взгляд, и он отпрянул. Пегас подхватил жилет, аккуратно повесил на шею и покинул двор, не оглядываясь на притихшую толпу вокруг.
В глубинах медики.
— Могло быть хуже, это точно, — осматривал его магистра Арвэн, он сегодня, как никогда, был серьезный. — Однако я-то надеялся, что тебя просто слегка побьют. Но тут тебя отделали серьезно.