- Ну, хоть попробуем.
В центральной библиотеке Куйбышева за стойкой их встретила очень молоденькая девушка с персиковым пушком на щеках. Косой пласт яркого январского солнца запутался в ее светлых пушистых волосах, и Коля засмотрелся и не услышал, что спросил у нее священник.
- …Экзегетика? – недоуменно переспросила она Серафима.
- Да. И ещ, может быть, труды по семиотике…
- У нас такого нет! – весело ответила библиотекарша.
Из книгохранилища вышла седая женщина с туго затянутым пучком и строго сказала девушке:
- Семиотика – это наука о знаках, Аня, – она перевела взгляд на священника и спросила:
- А что вы конкретно ищете?
- Нам надо узнать вот про это…
Отец Серафим вынул бумажку, на которую перерисовал знак и протянул библиотекарше. Та нахмурила лоб:
- Вряд ли у нас есть что-нибудь на эту тему. Но я могу вам дать адрес Веры Игнатьевны, бывшей заведующей. Если кто и знает в Куйбышеве про символы и знаки, то только она, она этим профессионально занималась. И у нее огромная личная библиотека.
Вера Игнатьевна жила в длинном деревянном бараке, и Коле с отцом Серафимом пришлось искать ее дверь в темном узком коридоре. Мальчишка лет десяти вышел из освещенного прямоугольника общей кухни в конце коридора, на ходу вгрызаясь в горбушку, внимательно посмотрел на священника и остановился.
- А ты пацан, не знаешь, где Лебедева Вера Игнатьевна живет? – обратился к нему Коля.
- Чокнутая? Вон та дверь, где ручка оторвана, – ответил мальчишка.
На одной из двери ручка действительно держалась на честном слове.
Серафим деликатно постучал в дверь, которая тут же распахнулась и на пороге появилась высокая худая старуха, которая закричала ему в лицо:
- Оставьте меня в покое!
Увидев священника в сопровождении милиционера, она осеклась, высоко подняла брови и едко сказала:
- Ну священник по мою душу, очевидно, хотя рановато еще. А милиции что надо..? Соседи вызвали?
- Мы, собственно, к вам за консультацией... В центральной библиотеке дали ваш адрес.
В крошечной комнате Веры Игнатьевны было все заставлено до потолка – два огромных шкафа с книгами занимали две стены, стопки книг громоздились на подоконнике, под столом и даже под кроватью. Над небольшим гобеленовым ковриком красовалось вздутое влажное пятно от протечки, стул и кресло были завалены разномастной одеждой, в ворохе которой Коля увидел и летнее легкое платье, и пальто с клочковатым, побитым молью воротником.
Но комната была светлая, с большим окном, и Коля исподтишка рассматривал хозяйку – прямая, как палка, с неаккуратно завернутыми в валик седыми волосами, хищным вислым носом и оттянутыми мочками ушей с крупными тяжелыми серьгами, она была похожа на ведьму. В вырезе потертого бархатного платья виднелась желтая сморщенная кожа, длинные узловатые пальцы с большим кольцом со сверкающим камнем напоминали лапу птицы. Коля бы дал ей лет девяносто, если бы не ее необыкновенная энергичность – старуха быстро смахнула со стула одежду, сделав священнику пригласительный жест, взяла мундштук со стола и закурила папиросу, меряя шагами комнату.
- Вечная война с соседями, – проворчала она. – И все из-за Клавдии. Я попросила не оставлять мусор в раковине, на что она назвала меня белогвардейской сволочью. А ее сын мне дверную ручку оторвал.
- А почему она назвала вас белогвардейской сволочью? – поинтересовался Коля.
- Потому что так и есть, – ядовито ответила Вера. – Мой отец был офицером царской армии, и в годы гражданской воевал под началом полковника Каппеля. Впрочем, вы же не мою биографию пришли слушать? Выкладывайте, что там у вас.
- Можете нам помочь вот с этим…– отец Серафим вынул свою мятую бумажку и протянул старухе.– Что может означать этот символ?
Вера Игнатьевна, сощурившись, всмотрелась в бумажку, подняла на священника настороженные глаза.
- Где вы это нашли? Где именно было это изображение?
- На иконе, – встрял Коля.
Старуха изумленно открыла рот, ахнула и с размаху села на кровать.
- На какой иконе?! На какой?! – воскликнула она.
- Ну, то есть это не совсем икона… – промямлил священник, озадаченный ее реакцией.
Коля, которому так никто и не предложил сесть, пожал плечами и рассказал ей всю историю – от застывшей Зои до похода в дом Агнессы.
- Боже мой… – простонала Вера Игнатьевна, сжимая ладонями щеки. – Все не просто плохо, а очень плохо, вы даже не представляете, до какой степени. Впрочем, редкая удача, что вы пришли именно ко мне. Я много лет собирала книги по оккультизму.