Раздалось кряхтение, затем грубая матерщина, а затем снова кряхтение.
— Машу ж вать… — прохрипел Каин. — Что произошло?
— Наконец-то ты очнулся! — обрадовался я. — Одному уже непривычно как-то. Кстати, а правда, что произошло?
Словно услышав мои мысли, Кесс посерьезнел и начал рассказывать.
— Ты помнишь события после магической битвы с эльфами? — спросил он.
— Нет, — честно признался я. — Все как в тумане.
Друид вздохнул.
— К сожалению, помочь вам я не мог — сдерживал их растительную магию. Они так быстро нейтрализовали всех часовых именно из-за нее. Один из магов был невероятно силен — даже мне, истинному друиду, пришлось стараться изо всех сил. На такое способны разве что верховные первожрецы эльфов.
— Если бы не он — нас бы быстро всех перещелкали, — подтвердил Блад. — В зале побеги лезли отовсюду, а вместе с ними и ядовитые цветы, и удушающие лианы, и прочая пакость.
— И что это значит?
— То, что против нас сражались очень крупные фигуры.
— Но мы же их победили?
— Да, — друид потер переносицу. — Я не маг, но течение магических энергий видеть могу, пусть и не полностью. Когда твой друг запустил в них чем-то мощным, они отвлеклись, и мне удалось перенаправить лесную магию против них самих.
— Так вот почему они побежали… — тут же загрустил Макс. — А мне-то казалось, что от моего магмашара.
— У одного из них был артефакт не менее чем второго уровня. Срезонировав с заклинанием Максима, он взорвался.
— А почему не первого уровня? Мощный же взрыв вроде был.
— Был бы первого — от всего города камня на камне не осталось, — фыркнула Кейт. — И так непонятно, почему вы все живы.
— Ну… была там какая-то волна, — смущенно сказал я.
— Волна? — изумилась девушка.
— Ну да. Переливающаяся такая. Разноцветная. Кажется, с синими всполохами и каштановыми усиками-щупальцами. Иногда серебрилась.
— Чтоб. Я. Сдох, — закашлялся вампир.
Кейт изумилась, очень сексуально приоткрыв рот и тут же прикрыв его кончиком ладони.
— Стена зеркальной радуги… — неверяще прошептала она. — И вы все еще живы. Но как?!
— А что как? — удивился я. — Руками заслонился, а дальше не помню.
— Неужели он ее всосал? — задумался друид.
— Впитал, — поправила его девушка. — Скорее всего.
— Ну дела, — заключил вампир. — Попали.
— Да что такого-то? — возмутился я. — Стена и стена.
Сочувственно взглянув на меня, носферату пояснил:
— Это заклинание входит в состав самых сильных заклятий эльфийской магии. Природной, точнее. Высасывает жизненные силы всех организмов, что находятся вокруг, и передает их ближайшим ушастым. Видел я один раз, как таким заклинанием колонну храмовников уничтожили. Походя так. Было три эльфа против сотни, а через секунду — три эльфа против нуля. На такое способны только очень сильные маги, действительно, разве что верховные первожрецы.
— И что это значит? — вновь спросил я, чувствуя себя идиотом.
— То, что ушастые будут мстить, — вздохнул Блад. — У них этих жрецов всего человек двадцать на весь материк, а вы умудрились одного грохнуть. Ты бы видел тот коридор — оплавленные стены, ровные, как застывшая лава, и так — чуть ли не до самого выхода. Все, что на пути попалось, — было уничтожено.
— Они первые начали, — буркнул я, зарываясь в волосы Кейт.
Девушка смущенно вспыхнула, но не отстранилась.
— Мда, — резюмировал Каин. — Придется сокращать поголовье остроухих. Опять хранитель вредителями назовет.
— Ты восстановился?
— Угу.
— А почему тебя голос хранителем назвал?
— Какой голос? — буркнул внутренний собеседник. — Каким хранителем? Знать ничего не знаю.
— Ох, темнишь ты.
— Если бы не я — ты бы вообще там и подох, в том подвале, — отмахнулся Каин. — Хорошо хоть, что успел организм перенастроить, чтобы энергию впитал.
— Так это по твоей милости я в отрубе столько лежал?
— Скажи спасибо. Иначе бы умер.
— Спасибо, добрый дядя хранитель. Как это сказалось на моем здоровье?
— Твое тщедушное тело слегка претерпело изменения. Наше слияние значительно шагнуло вперед, преодолев длинный отрезок пути. Все хорошо в общем.
— Тщедушное тело — за правое дело! А поконкретнее?
— Здоровее стал. Выносливее. Иммунитет повысился, появилась сопротивляемость к магии и магический взор. И по мелочам.
— Ну и ладушки, — не стал заморачиваться я, оглядывая стол, заставленный разнообразной пустой посудой. — Правда такими темпами на еде разоримся.