— Да, его мать определенно имеет значительные проблемы в этой области, но я сомневаюсь в том, что она умышленно старалась разрушить счастье собственного сына.
— Я тоже так считаю. Но здесь следует принимать во внимание и многие другие факторы. Например, то, что Саймон не выносил, когда над ним насмехались или даже просто подшучивали. И это играло большую роль в его болезни. Может быть, только по этой причине он выбрал службу в церкви. Внутри храма к нему могли относиться со всей почтительностью, и никак иначе. Другим фактором послужила скрытность происходящего. Если он мог как-то управлять событиями жизни, или ему так казалось, он сдерживал себя, но если появлялся элемент скрытности, то его начинал мучить элементарный страх перед неизвестным, и он становился опасным для общества. Интересно еще и то, что он стремился всегда быть в курсе всех событий, касавшихся его близких. Джинкс рассказала мне, что он частенько названивал ей или Джошу, и мне кажется, что он продолжал звонить Хеннесси даже после того, как Лео и Мег погибли. Между прочим, он пытался связываться и со мной, чтобы выяснить, какой информацией я обладаю. — Доктор в задумчивости аккуратно погладил искалеченное плечо.
— Одним из осложнений параноидального отклонения, — продолжал Протероу, — является следующее. Больной может в течение долгих промежутков времени прекрасно выполнять свои служебные обязанности и на разных уровнях сохранять полное спокойствие, особенно, когда дело доходит до личных отношений. При этом сознание его остается ясным и мышление логичным. Поэтому я и просил вас заранее понять, насколько серьезным оказалось положение Джинкс, когда произошла та воскресная встреча. Не менее важным является и то, что она смогла мгновенно сориентироваться и понять, с кем же на самом деле ей предстоит иметь дело. — Он бросил взгляд на поникшую голову женщины. — Саймон серьезно напугал ее, и с тех пор, как к ней начала возвращаться память, она все время корит себя за то, что не смогла достаточно хорошо защитить от него Лео и Мег. Я прав, Джинкс?
Она ничего не ответила, и сержант в этот момент подумал, насколько же все-таки бесчувственен ее лечащий врач.
— Джинкс отправилась на кухню готовить кофе. Она считает, что именно там Саймон и ударил ее чем-то тяжелым по голове. Правда, самого удара она, разумеется, не помнит. Когда она пришла в себя, то оказалась лежащей на полу, причем руки ее были привязаны к ногам за спиной. Затем Саймон надел ей на голову полиэтиленовый пакет и пригрозил, что она так и задохнется в нем, если немедленно не скажет ему, куда скрылись Лео и Мег. Джинкс поняла, что долго она так не продержится. Воздуха не хватало, и она знала, что он не шутит. Поэтому, как только он снял с ее головы пакет, женщина сразу же выдала ему адрес Лео в Челси. Следующее, что помнит Джинкс, это как сосед-полковник вытаскивал ее из гаража. Она не представляет себе, сколько времени пробыла там, и сколько ушло на то, чтобы прийти в себя окончательно. Затем она отыскала телефонный номер квартиры Лео в Челси, но когда дозвонилась туда, чтобы предупредить Мег о том, что ее брат только что пытался убить ее, Саймон был уже на месте. Пока что я нигде не ошибся, Джинкс?
Молчание.
— И тогда Саймон стал говорить в открытую, — продолжал доктор. — Он предложил ей непосредственный выбор, сказав: «Лео сейчас находится в том же состоянии, что и ты некоторое время назад. Другими словами, через пару минут он умрет от удушья. Мег связана по рукам и ногам, но она может передать тебе пару слов, если я поднесу ей трубку ко рту. Если ты сделаешь все так, как я тебе велю, они останутся жить. Если нет — умрут». — Доктор подошел к женщине и нежно провел пальцами по ее затылку. — Разумеется, она выбрала второй вариант, стараясь помочь бывшему жениху и подруге. Она надеялась, что в Саймоне пробудятся все те лучшие качества, о которых она знала вот уже столько лет. Он — священник, он — мужчина, любящий свою сестру, он — тот самый человек, которому она сама когда-то подарила на счастье свой весьма дорогостоящий брелок. Трагедия и Мег, и ее собственная заключалась в том, что они всегда доверялись фальшивому "Я" Саймона, в то время как его истинное "Я", искаженное и извращенное, сидело где-то в глубине его сущности. Мы все стремимся защитить все части своего "Я" — и Бог знает, как это естественно — но для большинства из нас тайное, спрятанное "Я" не является столь опасным.
Джинкс смахнула с щеки слезу:
— Мне надо было сразу же все рассказать полковнику Клэнси. Он всегда был моим лучшим другом. — Она всхлипнула, не в силах сдерживать эмоции. — Я знаю, что некоторые почему-то считают его старым эксцентричным глупцом и за спиной даже посмеиваются над ним, но он сумел бы что-нибудь придумать. — Она пыталась найти нужные слова, и губы ее беспомощно дрожали. — Я поступила неправильно. Я сказала супругам Клэнси, что у меня все в порядке, хотя на самом деле это было далеко не так. Мне почему-то показалось, что если я выполню все то, что пожелает Саймон, то с Мег и Лео ничего не случится. Мне даже почудилось, будто это какая-то, пусть чудовищная, но все же игра. Наверное, я была о себе слишком высокого мнения и зря понадеялась на собственные силы и смекалку.
Фрейзер взглянул на врача, словно прося его разрешения вставить пару слов:
— Нет, это не высокое мнение, когда имеешь дело с непосредственной угрозой жизни, мисс Кингсли. Особенно, если учесть, что вы поверили Саймону. Я, конечно, не специалист, но уверен, что вы действовали из самых чистых побуждений, поскольку любили свою подругу, и то, как вы поступили, делает вам честь.