Выбрать главу

Чарльз всегда удивлялся, как это Джинкс умудрилась не попасть под влияние такого претенциозного до вульгарности семейства. Его отвращение еще больше возросло, когда шофер, предупредительно распахнув заднюю дверцу, помог выйти Бетти Кингсли. С Адамом Чарльз еще мог как-то общаться, но Бетти — совсем другое дело. Особенно сейчас, когда по ней было видно, что она всю дорогу усердно прикладывалась к бутылке. Вздохнув, преподобный Чарльз Харрис открыл дверь своего кабинета и позвал жену:

— Кэролайн, у нас гостья. Только что приехала Бетти Кингсли.

Миссис Харрис появилась в дверях кухни. Ее худое лицо выражало самые мрачные предчувствия:

— Я не хочу с ней встречаться, — сходу заявила супруга Чарльза. — Я этого не выдержу. С ней и по телефону невозможно нормально разговаривать. Вот увидишь, она сразу же начнет орать на меня еще с порога.

— Похоже, у нас нет никакого выбора.

— Есть! — огрызнулась миссис Харрис, не в силах больше сдерживать себя. — Не существует пока такого закона, который предписывал бы нам открывать дверь всем подряд. Вряд ли мы виноваты в том, что Лео предпочел именно нашу дочь. — В прихожей прозвенел звонок. — Не обращай внимания, — зашипела миссис Харрис на мужа. — Я не собираюсь выслушивать разглагольствования этой визгливой вульгарной женщины в своем собственном доме.

Но Чарльз был старомодным мужчиной с такими же старомодными манерами. Он только покачал головой, как бы порицая свою не на шутку разошедшуюся супругу, и поплелся через холл открывать дверь.

— Здравствуйте, Бетти, — поприветствовал он гостью. От миссис Кингсли сильно пахло джином, и помада на ее губах была с одной стороны смазана почти до подбородка. «Все же есть что-то грустное в постаревшем лице, покрытом толстым слоем косметики, — размышлял священник, — как и в расползшейся фигуре, втиснутой в молодежный наряд. Для нее процесс старения становится ужасным, поскольку алкоголь лишил эту женщину остатков мудрости, и теперь в ней не осталось ничего, что можно было бы назвать привлекательным».

Бетти воинственно оттолкнула Чарльза в сторону, намереваясь сразу же наброситься на Кэролайн. При этом она умудрилась боком удариться о журнальный столик орехового дерева, стоявший у входа, и расплескать воду из вазы с цветами.

— Это ваша дочь-проститутка довела Джинкс до самоубийства, а не я и не ее папочка! — зарычала Бетти, тыча пальцем в сторону миссис Харрис. — Ей и в голову бы не пришло лишать себя жизни из-за нас. Я просто возмущена, миссис Чистенькая-и-Всемогущая! Вы можете говорить, что угодно, если речь идет обо мне, и ругать меня, но правда заключается в том, что винить во всем следует вашу драгоценнейшую Мег!

Кэролайн бросила беспомощный взгляд в сторону мужа. «Это ты виноват, — говорили ее глаза, — поэтому сделай же что-нибудь». Но он только неопределенно пожал плечами и удалился, оставив женщин сражаться наедине друг с другом.

— Я не понимаю, почему должна все это обсуждать с вами! — взвизгнула миссис Харрис. — На нас и без того уже вылили достаточно грязи!

— Да, Мег всегда говорила, что ее мать — порядочная сучка, которая предпочитает заметать весь мусор под ковер, но только не выносить свои грязные тайны на суд общественности. — Бетти положила на столик свой мясистый кулак и заговорила тоненьким голоском, изображая Кэролайн: — «Почему я должна все это обсуждать с вами». — Она перевела дыхание и продолжала, кипя от возмущения и злобы. — Когда это вас устраивало, вы прекрасно обсуждали со мной любую тему. «Что вы, Бетти, не надо обвинять Мег, может быть, вы тоже где-то промахнулись. Джинкс нужна настоящая мать, с которой она могла бы поговорить по душам». — При этом она так шарахнула по столику кулаком, что ваза с цветами угрожающе закачалась. — У нее есть мать, черт возьми! И эта мать — я!

— Возможно, она мечтала совсем не о такой, — ледяным тоном заметила Кэролайн. — Вы вели себя возмутительно, беседуя со мной по телефону, Бетти. Вы назвали нас убийцами, еще не зная, жива Джинкс или нет. И чего вы сейчас от меня добиваетесь? Чтобы я согласилась с вами? Мы с Чарльзом еще не оправились после новостей о том, что Лео бросил Джинкс и увлекся Мег, как тут вы начинаете названивать и сыпать оскорблениями. Для нас это было настоящим потрясением.

— Так где же ваши извинения? Извинения, вот что мне нужно от вас! Или вы настолько возвысились, что до этого никак не можете уже снизойти? — На ее сильно подведенных глазах заблестели слезы. — Вы знаете, какие сплетни сейчас ходят? Свадьбу отменили из-за того, что сэр Энтони Уолладер не позволил своему сыну жениться на дочери Кингсли. А почему? Потому что мы, видите ли, простолюдины! — Она сглотнула, чтобы слезы не давили ей горло. — Но во всей бочке меда есть только одна поганая ложка дегтя, и я собираюсь сделать это достоянием общественности. Это ваша Мег, которая снимает трусики каждый раз, как только ей за это заплатят!

Кэролайн сжала губы, которые теперь стали напоминать уродливую лошадиную подкову, но прежде чем она смогла подыскать достойный ответ, в прихожей возник преподобный Харрис. Он ухватился рукой за плечо Бетти и развернул женщину лицом к себе.

— Неужели это правда, Бетти? — Он извиняюще улыбался. — Мы почти ничего не знаем. Только то, что смогла сказать нам Мег по телефону, да и этого, по правде, очень мало. Получилось, что Лео предпочел ее, и они уезжают во Францию.

Миссис Кингсли нервно задергала толстыми губами:

— Только почему я и мои мальчики должны страдать из-за того, что ваша дочь трахается с кем не попадя? — пьяным голосом пробурчала она. — Адам без конца твердит, что это мы своим поведением испортили будущее Джинкс, но я не понимаю, при чем тут мы. Лео — настоящий подлец, как, впрочем, и его папочка, но мы-то сами ничего плохого не сделали. — Она глубоко вздохнула. — Нашей вины нет, — повторила она через несколько секунд. — Мег просто обзавидовалась. Она всегда была такой. Она ведь затаскивает в кровать всех, кто нравится Джинкс. По-моему, это знает уже каждый. Кстати, с Расселом она тоже спала, если вдруг для вас это будет откровением.