«Как разбогатеть? Ответ на вопрос каждый найдёт для себя в журнале «Богатство». Требуйте бесплатно программу. Москва, Домниковская, 34».
«Небывалый случай! Ввиду огромного запаса мы решили продать музыкальный ящик «Полифон» с туалетным зеркалом и с очень хорошей и приятной для слуха музыкою, играющей громко и долго красивые и весёлые песни (вальсы, марши, польки, оперы, народные песни и так далее). Вместо 15 рублей только 3 руб. 25 коп. Адресовать: склад музыкальных инструментов, товарищество «Жозефин».
Всё было необычно и чуточку смешно. Я взял другой журнал.
«Не кашляй! Мёдо-травяной мальц-экстракт. Цена за бутылку 1 рубль. Техно-химическая лаборатория, Лиговская, 123».
Так это совсем рядом — Лиговка, 123! На глухой белой стене там какие-то старинные буквы — надо разобрать!
Я осторожно перевернул хрупкую страницу.
Наверху были овальные портреты двух молодых людей: он в пенсне и с загнутыми усами, она — с высокой, очень сложной причёской.
«Сенсация! Сообщение о помолвке испанского короля Альфонса XII с принцессой Эной Баттенбергской. В середине января в Биарицце состоялось свидание испанского короля с молодой принцессой, которая в это время гостила у своей родственницы в её вилле «Муриско». Свидание это имело решающий характер, и теперь король Альфонс считается женихом Эны Баттенбергской. Король почти ежедневно ездил в Биарицц из Сан-Себастьяна, где находится его летняя резиденция. Поездки эти не лишены были оригинальности: для визитов к своей невесте королю ежедневно приходилось пересекать по два раза франко-испанскую границу. Ездил он на автомобиле, причём управлял им лично с большой ловкостью. Королю при этих поездках разрешалась огромная, недоступная простым смертным скорость: его автомобиль делал до 50 километров в час…»
Звонок. Я с неохотой поднялся, открыл дверь. Вошёл Гага.
— Вперёд!
— Подожди! Дай только журнал дочитать!
— Давай, только быстро. Хочешь — помогу?
— Как это, интересно, можешь ты помочь?
Я закрыл журнал, осторожно положил.
— Что… значит, в тёмную комнату пойдём?
— Если получится, — сухо проговорил Гага.
— А нет ли там… опасности какой-нибудь?
— Вполне может быть, — ответил Гага ещё более равнодушно.
— Ну ладно… Сейчас соберусь!
Я оделся почему-то по-зимнему, в пальто и в шапку, и мы пошли.
На лестничной площадке томился наш одноклассник Маслёкин с двумя своими взрослыми дружками — Пекой и Тохой. Они «балдели», то есть под громкую музыку магнитофона раскачивались, зажмурив глаза. Нас они не заметили, но я поглядел на них с некоторой завистью. Во, устроились! Сиди, слушай песни на непонятном языке (и хорошо, что на непонятном: не надо думать над содержанием!). Отдыхай! Балдей! И никаких тебе забот!
— Делать людям нечего! — усмехнулся Гага.
Мы спустились, пошли по двору к Гагиной парадной.
— Ну а как ты думаешь, что там — в тёмной комнате этой? — спросил я.
— Я не думаю, я знаю, — ответил Гага. — Чёрная дыра.
— Что?
Я остановился.
— Чёрная дыра.
— А что это?
— Ну, это такой разрыв в пространстве, через который можешь попасть в другое измерение. Слышал небось, что иногда люди бесследно исчезают?
— Значит, мы тоже можем пропасть, если в эту тёмную комнату войдём?!
— Ты сначала войди! — утешил Гага. — Вход туда, как ты знаешь, этот цербер-кочегар сторожит. Но — повод есть для захода к нему: стёкла я достал.
— Так быстро?
— А ты хотел бы, чтоб медленно? — усмехнулся Гага.
— Нет, ну почему же… Отлично! — бодро ответил я.
Мы вошли в парадную Гаги.
— Постой-ка! — остановил его я. — Ведь говорят, что дом наш в восемнадцатом веке был построен? При императрице Елизавете Петровне?
— Так. Ну и что?
— А разве могли тогда быть… другие измерения?
— Х-х-х! — Гага засмеялся противным своим смехом, словно лопнувший мяч засипел. — Другие измерения? Конечно, не было их тогда! Ничего не было! Земля тогда плоская была, разве не знаешь?!
— Ну ладно! За дурака-то меня не принимай! — Я обиделся.
Мы молча стали подниматься по лестнице. На площадке второго этажа тоже «балдели» ребята, сначала мне почудилось, что здесь, как-то опередив нас, оказался Маслёкин с его дружками, но нет, это были другие ребята, незнакомые, не из нашего дома, но чем-то очень похожие на Маслёкина и его друзей.
— Делать людям нечего! — проходя мимо них, внятно и громко проговорил Гага. — Подыхают от безделья!
Один из них открыл глаз. Я обрадовался: может быть, завяжется драка? Раньше драться я не очень любил, но теперь обрадовался и оживился: побьют нас, выкинут с лестницы и можно будет не идти в тёмную комнату!