«Ну что же… за одну минуту увидено немало!» — с какой-то гордостью подумал вдруг я.
После уроков я пошёл по городу. Я усмехался, думая о своём «назначении»! Конечно же, другой галактике нечего больше делать, кроме как моими глазами наблюдать наш мир!
Да и чего особенного тут наблюдать?!
Я огляделся.
На серых сухих холмиках росли растрёпанные жёлтые одуванчики. Я сорвал один, долго внимательно смотрел на него, потом для большей подробности сломал тонкую волокнистую трубочку стебля, посмотрел на выступивший по окружности белый сок, попробовал — горький… Что ещё? Отпечатал на ладони белый кружок, который тут же начал чернеть.
За скамейками росли лопухи. Я присел, чтобы разглядеть их внимательней. Стебель снизу тёмно-бордовый, кверху, к листу светлеет. Лист снизу пушистый, сомнёшь его в кулаке — он обиженно распрямляется… что ещё?
«А вдруг, — подумал испуганно я, — они (кто «они»?) решат, что вся растительность нашей планеты состоит из одуванчиков да лопухов, не увидят ни пальм, ни гигантских кактусов? Ну что ж, сами виноваты, выбрали для считывания информации такого оболтуса, как я!.. Но что же делать? В Африку я в ближайшее время не собираюсь. Идея! — Я даже подпрыгнул. — Поеду в Ботанический сад! Давно там не был… Заодно и сам посмотрю».
Я вышел на станции метро «Петроградская», завернул за неё, пошёл по тихой улице по асфальту. Такой чистый асфальт бывает только весной.
Я купил два билета: в парк и в оранжерею — вошёл за ограду. До начала экскурсии в оранжерее я ходил по тропинкам парка. Сколько деревьев, кустов, цветов, о которых я не слышал, или слышал, но забыл, или ни разу не видел!
Даже названия у них были замечательные, не говоря уже о цвете прутьев, о форме листьев, — ни один лист не повторяется!
ЧУБУШНИК! ЧЕПЫЖНИК! Они росли рядом, очевидно, из-за сходства названий, хоть друг на друга не походили.
БАГУЛЬНИК. БУЗУЛЬНИК.
ТУЯ. (Видел ли я когда-нибудь её?)
ПИНИЯ. (Вот она какая!)
Потом я вошёл в оранжерею — там было душно и влажно.
«Вот так, значит, в тропиках!» — подумал я (и передал информацию).
Оранжереи были высокие, старинные, с витыми железными креслами, стоящими в зарослях. Я, задыхаясь от возбуждения, носился от одного потрясающего растения к другому, переспрашивая экскурсовода, если не успевал услышать, что он сказал.
Папоротники — самые древние растения на земле. Сначала шарик, потом он раскрывается, пальцы поднимаются всё выше, и наконец вся «ладонь» папоротника развёрнута!
Папоротниковые леса встречаются только на Борнео. (Надо съездить!)
ЭПИФИДИИ!.. Олений рог! Присасывается основанием к другому растению, отмирающие нижние листья служат почвой и удобрением! (Умно!)
Сухие, пожелтевшие и скрученные на кончиках вееры пальм! Туловище пальмы покрыто ярко-рыжими волосами, словно там неподвижно сидит мартышка. (Забавно.)
ФИНИКОВАЯ ПАЛЬМА. Финик — самая калорийная еда. (Питаюсь только финиками — решено!)
ХЛЕБНОЕ ДЕРЕВО… (Хорошая штука!)
МОЛОЧАЙ — мясистая ядовитая путаница толстых зелёных прутьев. Используется для оград. Хранит влагу в виде белого сока, — там, где они растут, по девять месяцев не бывает дождей.
СЛОНОВЫЙ КАКТУС — листья толщиной с доску!
ОПУНЦИЯ! (Одно название чего стоит!)
ФИКУС — с листьями в виде бокалов. (Остроумно.)
АГАВА. (Бутылка!)
ХИННОЕ ДЕРЕВО. (Бр-р!)
ТАКСИКАРА — дерево-артиллерист! Стреляет своими плодами на гигантские расстояния! (Ложись!)
Мелкими красивыми листьями покрывает камни ВЕНЕРИН ВОЛОС… растёт только в брызгах водопадов… (Неплохо устроился!)
ШОКОЛАДНОЕ ДЕРЕВО — ярко-жёлтые плоды.
АНЧАР.
БАНЬЯНА — одно дерево может занимать гектар.
ГЕВЕЯ-КАУЧУКОНОС… (Понимаю!)
Бамбук, банан — это так, мелочь, считается травой.
Тут ко мне привязалась оса — я спрятался от неё в зарослях лиан.
Потом я как-то отстал от экскурсии. Внимание моё привлекла маленькая дверь с манящей надписью: «Посторонним вход воспрещён!» Я вошёл туда. Оранжерея была низкая, душная, с ржавыми потёками на наклонных стёклах. Где-то вдалеке дребезжало радио. На железной кровати, развалившись, как человек, закинув ноги на спинку, спал кот.
Через эту оранжерею я вышел на улицу. Но и на улице была уже жара, как в оранжерее. На раскрытом окне первого этажа у ржавого подоконника лежали подушки.
Я достал из кармана монеты, направился к автомату газированной воды. Трёхкопеечная монета выскользнула из влажных пальцев, покатилась по кругу, собираясь, видимо, соскочить с тротуара. Я быстро наступил на неё — и она вдруг воткнулась ребром в мягкий асфальт. Я радостно захохотал. Колоссально! Никогда раньше не случалось такого!