— Лежи смирно, — рявкнул Кроу, прижимаясь к земле и подтягивая ближе к себе умирающего вождя.
Тимон, который находился впереди нападающих троллей, издал оглушающий рев и понесся вперед вместе со своими необычными союзниками.
Две силы столкнулись. Тролли одновременно налетели на пятерых воинов, отрывая от них куски плоти. Люди Медведя пытались слабо сопротивляться, но чудовища просто отбрасывали вооруженных воинов в сторону. В считаные секунды организованная армия превратилась в хаотичную человеческую массу, вопившую от ужаса и пытавшуюся сбежать от Ледяных Людей. Алахан тихо засмеялся.
Если у них и был призрачный шанс остановить нападение, он исчез, как только голодный тролль, словно детскую игрушку, подхватил отца Серого Когтя и откусил ему ноги. Кто-то из воинов пытался поднять глефы или топоры и обнаружил, что Ледяные Люди не обращают внимания на раны, продолжая лакомиться смертельно напуганными людьми. Каждый тролль мог одолеть сотню воинов, и небольшие кучки людей, пытающихся им противостоять, были быстро разгромлены. Их оружие еле пробивало шкуру троллей, а от ударов тяжелых двуручных топоров чудовища едва вздрагивали. Несколько троллей додумались использовать мертвые тела как оружие и забивали живых воинов насмерть трупами их же соратников. Другие чудовища просто стояли на льду и хватали любого человека, пробегавшего достаточно близко, откусывали головы, руки и ноги и поджидали следующего.
Тимон Мясник подбежал к Алахану.
— Друг Алахан, ты ранен, — произнес берсерк.
— Я могу его излечить, — ответил Кроу, в изумлении оглядывая равнину, как и Алахан, потрясенный тем, что его план сработал. — Мы здесь в безопасности?
Тимон энергично закивал, поглаживая умирающего вождя по волосам.
— Они не будут нападать на моих друзей… давайте вернемся в город.
Тимон крепко обнял его, а Алахан снова встретился взглядом с Калагом Медведем. Лорденыш из Джарвика сидел, все еще сжимая себе горло. Его глаза ярко-зеленого цвета налились кровью, в них застыл страх. Алахан не отводил взгляд, пока тролль не склонился над Калагом и не сгреб его в охапку. Вероломный потомок рода Медведя даже не вскрикнул, когда Ледяной Человек перекусил его пополам. Он небрежно отбросил в сторону ноги и сокрушил голову огромными челюстями, оставляя красное пятно на заснеженной земле.
— Нам надо уходить, — заметил Тимон, — пока у Ледяных Людей не закончилась еда.
Алахан не помнил, как он покинул равнины Летнего Волка или как его принесли обратно в Тиргартен. Он смутно припоминал, что ему было необычайно холодно, когда Тимон держал его на руках, и тревожила картина собственной крови, льющейся из смятых и разрубленных доспехов. Какая-то его часть была готова умереть, даже ждала смерти — та самая часть, которая стремилась стать достойной его отца и не преуспела в этом.
Но у отца Бриндона Кроу и призрака Магнуса были на него другие планы. Его резко привели в чувство суровые навыки исцеления старого жреца, и он обнаружил, что лежит на длинном деревянном столе в большом зале Летнего Волка. Тимон стоял неподалеку, как и оружейник, Трикен Ледяной Клык, и на их лицах было одинаковое выражение — недоверчивое и радостное одновременно.
— Ты жив, друг Алахан! — воскликнул Тимон, растянул рот в причудливой улыбке и восторженно хлопнул по спине Бриндона Кроу.
— Полегче, парень, ты сильнее, чем ты думаешь, — проворчал жрец, потирая плечо. Он выглядел невероятно уставшим. — Если хочешь кого-нибудь ударить — ударь Алахана.
— Лучше не надо, — заметил молодой вождь. Он принял сидячее положение и почувствовал, как ноют все мышцы. — Мы победили?
Трикен и Кроу обменялись взглядами и слабо улыбнулись друг другу.
— Я бы не стал говорить, что победили именно мы… но угрозы для Тиргартена больше нет, — ответил Трикен. — В последний раз, когда я видел ублюдков Медведя — ну, тех, кого не успели доесть тролли, — они бежали к морю.
Всем было известно, что вода — единственное, чем не могут питаться Ледяные Люди Рованоко.
— А тролли? — спросил Алахан, и оба жителя Тиргартена повернулись к Тимону Мяснику.
— Я, хм, пометил городские ворота как свою территорию. Они не переступят порог, — сказал Тимон со смущенным видом.