На подмогу редеющему отряду прибыло еще два. И вот тогда нам стало тяжело. Им руководил Грюм, а значит, они не те новички, которые почти все пали или пропали в неизвестном направлении. Идет поголовное выкашивание клана, мракоборцы ни щадят никого, деревня горит. Я чую кровь, много, и вся она принадлежит волкам. Частично волшебникам. Страдали женщины и дети. Волчат особенно жаль. Ведь зачать и выносить потомство для оборотней трудно, порой летально. Пара, позволившая себе волчонка, перед родами и дальнейшим воспитанием просчитывает все возможные опасности и трудности, может даже на время к магглам переехать, чтобы не попасть под зачистку, организованную мракоборцами. Из-за трудностей родов и воспитания, волки предпочитают обращать маленьких, беспризорных детей и принимать в свою семью и стаю. Но и это несет за собой ответственность. А еще кучу проблем, как например с Люпином. Он не вошел в стаю, как этого хотел Сивый, а стал Омегой. Поэтому в клане так мало волчат. А тут, с этим нападением и зачисткой стало еще меньше.
- Твою мать! – рычал Ари, - мы не спасем всех, волшебников среди нас мало. Мы воины, убийцы, охотники, следопыты, но не маги, - смертей прибавлялось с каждой минутой, меня окружал запах крови, отовсюду, четверть стаи уже упокоились, еще четверть близка к этому, - и никого на помощь не позовешь. Пока ждешь подмогу от другой стаи, полностью умрешь, - волков не позовешь, это так. Но у меня была идея, кто нам поможет, я ее озвучил:
- Ари, могу кое-кого позвать, он один армии мракоборцев стоит, а еще я в помощь, как ты на это смотришь? – он не сразу понял, кого я имею в виду, - Ари! Мастера своего. Кого еще! – тот замер, - он поможет.
- С какой радости? – удивился, отбивая удары и выпады волшебников, - вы – морои, мы – оборотни. С чего ему нам помогать?
- Он поможет мне, а не тебе и твоей стае, так понятно? – он лишь сжал зубы, - или принимай помощь моего мастера или то, что твоей стаи не станет в скором времени. Решай! – кричу на него, выставив щит. Он видит падающих и умирающих подчиненных, по щекам текут слезы, кивок и больше ни слова, - вот так-то лучше, - призвал мышку, шепнул ей послание, отпустил, потом призвал еще одну, отдал Ари в руки, сказав: - на, пока я буду буянить, держи со мной связь! – вижу в рядах мракоборцев Уизли, - каким боком вы тут, предатели крови? Но оно мне на руку. В пылу сражения, словить шальную Аваду и делов-то, - говорил себе под нос, и унесся алым вихрем. Попался на глаза не тому, жаль не Уизли, но и ты получишь.
- Поттер! – кричал мне Грюм.
- Профессор, - не показывая клыков, но с шутовским поклоном, - вы каким боком? Решили молодость вспомнить? – показываю на маркоборцев, - так давайте вспомним, - предлагаю бой.
- Ты? Против меня? - смеялся мракоборец.
- Я! Против вас! Итак?
- Хм, - и в меня невербально полетели заклинания, проклятия и даже Непростительные, почти все попало, только ни шиша не вышло, ни боли, ни криков, так, неприятные покалывания, жжение, - ты силен, шкет!
- А то ж! – моя очередь. Проклятия рода Блэк, Певерелл палочкой, а магия крови руками, изподтишка. От Непростительных и проклятий Грюм увернулся или отбился, а вот от магии крови нет. Отставной мракоборец рухнул как подкошенный, посох выпал из рук. Его корежило, крутило, рвало ошметками легких и кишок, по лицу текли кровавее слезы и сопли, он рвал ногтями кожу, валялся и извивался на земле из стороны в сторону, выгибаясь под неестественным углом. А я склонился над ним, спрашивая: - как вам, профессор? – когда закончились слезы, с кровью вытек оставшийся глаз, болтаясь на сосудах и жилах.
- Грах! – пытался схватить меня, но проклятие набирало силу, лоскутами сползала кожа, обнажая фаланги пальцев, кисти и запястья, все это сопровождалось его криками боли и срадания.
- Магия крови. Просто фантастика, – наклоняюсь к самому лицу, - и это еще не все, - без смеха, лишь шепот и шипение, клыки вылезли и блестят, а еще алые глаза и вертикальный зрачок, чтобы видел и знал, кто его убил.
- Морой! – плюется Грюм.
- Да, - признаюсь, хватая за глотку, - есть за мной этот грех. Но пить тебя, тварь, я не стану. Гнилью так и тянет, - резко поднимаюсь на ноги, смотрю по сторонам, вижу сражающегося сразу с двумя мракоборцами Ари, Валира, вгрызающегося какому-то волшебнику в глотку, - как от тебя, так и от всей вашей куриной шайки несет тухлятиной, - смотрю, к нам идут Уизли, спрятал клыки и глаза, резко приказал сердцу Аластора остановиться, он рухнул. Подбегая, Молли вскрикнула:
- Гарри! Что происходит?
- что с Аластором? – поинтересовался Артур.
- Месть, миссис и мистер Уизли, - махнул палочкой, очищая себя от его крови, смотря в их глаза, а в них паника, страх и мемориальные таблички с надписью, - вы следующие, - сказал им, - месть за деревню, вы напали ночью, многих убили, я вам этого не прощу, особенно смерть детей, - на что Артур сказал:
- Они темные твари! Оборотни!
- Их нужно уничтожать! – говорит Молли.
- Они не достойны жить!
- Это не вам решать, – сказал, и тут по коже бегут леденящие мурашки, за спиной едва слышимые шаги, шелест мантии, родная сущности аура и магия. Уизли тут же скрутило теневыми цепями, притянув к земле, страх перед старым и сильным вампиром их заткнул, они не проронили и слова, а я с поклоном:
- Мастер, - улыбка с клыками и просьба, - поможете Ари и стае отбиться?
- Помогу, - растворился, а перед этим сказал: - буянь дальше, мышонок.
- Как прикажите, мастер, - поклон и улыбка направленная Уизли, - продолжим? – освободил их от пут Мастера, предложил бой, они напали на меня первыми. Арсенал боевых заклинаний слабенький, мощнее непростительного не получил, отбивался от их вспышек даже не глядя, почти на месте, головой и телом, магию не применяя. Слабаки они, не интересно с ними сражаться. Ждал самое мощеное и страшное заклинание в их исполнении – Аваду Кедавру, ей меня не убить, но хочется посмотреть, как скорежатся их рожи, когда зеленый луч попадет мне в грудь, я отлечу к дереву или рухну на землю, буду валяться, раскинув руки, и вот:
- Авада Кедавра! – в один голос крисчит чета рыжих. Изумрудный луч, его я принимаю грудью, отлетаю назад, делаю вид, что повержен и мертв, лежу на земле, раскинув руки. Они сначала переглядываются, потом, убирая палочки - идут ко мне, переговариваясь о том, что наконец-то я мертв и можно получить мое состояние по липовому завещанию. Подходят совсем вплотную, проверяют, пиная, тыча пальцем в плечо и лицо, оттягивая за волосы и теряя интерес к телу, пытаются по очереди сломать палочку, но она костяная, так просто не сломается.
- Не выйдет, - голос из преисподней и хриплый смех, - костяная она.
- А-а-а! – кричат Уизли, а я кряхтя поднимаюсь.
- Я же говорил, Авадаустойчивый, иммунитет у меня к убивающему проклятию, - выплюнул изо рта сгусток крови, достал из волос ветки, отряхиваюсь и поправляю одежду, говоря: - а вы не верите. Слова на верность проверяете, - отряхиваясь, смотрю на них, призываю, - Акцио моя палочка, - она прилетает мне в руки, и направлена на них, - ну, каяться будем?
- Не в чем! – руки в боки, и слова Молли, - так надо было. Все ради благого дела. Во имя света! – выдала Уизли. С ней был согласен Артур, повторил те же слова. Хорошо им директор мозги промыл, ничего не скажешь. Сумел людей на путь слепой веры наставить. Он сказал, значит так надо.
- Не мне с директором спорить. Раз надо, то ладно, - говорю, смеясь, - тогда во имя тьмы и темного лорда! Это вам за зелье дружбы: - Брахья Эмендо, - направляю заклинание на руки Уизли с палочками, кости исчезают, а палочка падает, - а теперь мистер и миссис Уизли любимо лордовское: - Круцио, - истошный крик, я бы сказал вопль, так как я вложил столько силы, что их обоих крутило и било до кровавых слез, и пены из рта, а потом отпустил, - еще?
- Хватит, - молит Молли.
- А я не все зелья вам припомнил, еще есть зелье доверия. За него: - Кипящая кровь, - крики боли и мольбы «прекратить и пощадить» стали еще сильнее, боль от магии крови не сравнится с Круцио, - еще о чем-то напомнить или сами в подливаемых зельях сознаетесь? У меня целый список, проверку крови помню, а там кроме зелий были закладки ментальные, блоки на магию, ух! На каждый пункт найдется проклятие, заклятие или эманация с кровью, могу еще теневую магию применить и кого-нибудь на свидание пригласить. Мамбу? – предложил, - как дочурке вашей?