— Мальчики, вы это о чем?
В моей голове поселилось не очень приятное подозрение. Точнее, приятное. С одной стороны. Ведь все указывает на то, что Лорд пообещал Бажену не обижать меня. А если девушка тебе безразлична, то ты вряд ли станешь добиваться от друга подобных обещаний. Но с другой… этот невозможный парень никогда не был и не будет моим. Как бы мне, вопреки собственному рассудку этого не хотелось. А думать о том, что я ему, возможно, нравлюсь, только душу себе травить.
— Да, так, — усмехнулся Оборотень. — Не обращай внимание. Это только наше дело.
Антон кивнул, подтверждая слова закадычного приятеля. А я с обворожительной улыбкой протянула:
— Милый, ты бы вызвал девушке такси. Если не сможешь, конечно, пристроить ее к кому-нибудь, кто собрался уезжать. Можешь, даже сам ее отвести. Я все, конечно, понимаю, она не рассчитала возможности своего организма и перебрала алкоголя. Увидела тебя. Гормоны в кровь — крыша в космос. Такое бывает. Если уведешь ее тихо, я сделаю вид, будто бы ничего не было. Просто завтра мы об этом тихо и спокойно поговорим.
— Хорошо.
— Но, чтобы через десять минут ее тут не было. Пожалуйста.
Я невинно захлопала ресницами и улыбнулась, хотя у меня было дикое желание наорать на эту парочку. А потом прошла мимо них в зал. Кстати, смотрятся они неплохо. Оба высокие, золотоволосые, голубоглазые. Канонично-красивые. А еще мне хотелось плакать. Потому что никто меня не любит. Ни злюка-темненький, ни его блондинистый друг. Но если первому я могла это простить, то второму уже нет. В эту самую минуту понимание, что тогда Антон соврал, больно резануло мою душу. Было обидно. Даже не столько из-за того, что он не испытывает ко мне никаких особых чувств, а от того, что он лгал. Ведь если любишь, стремишься защитить, уберечь от боли разочарований. А он…
Зря я, наверное, согласилась на эту авантюру с отношениями. Умный, обаятельный, красивый и обеспеченный парень — мечта любой девушки? Да, наверное. Но, признаться, лучше о таком просто мечтать. Ведь жить с этим образчиком породы «идеальных мужчин» не так уж просто. Потому что у меня в голове не укладывается тот факт, что он может одновременно быть со мной и при этом спать с какой-нибудь девицей. Пусть, я — дура. Да, мужчины полигамны. Да, это в их физиологии. С природой не поспоришь. Но не могу. Не хочу делить своего мужчину с другой. Даже если любить при этом он будет меня. Измена — это гадко.
— Лорд, как ты можешь жить с этой ледышкой? Это же все равно, что с мраморной статуей. Она же на чувства не способна! — раздалось у меня за спиной. — Точно уж Леди.
И почему всякие идиотки смеют болтать о том, о чем не имеют ни малейшего понятия. Если способен держать себя в руках, значит ты бесчувственная колода. А если стенаешь и рыдаешь, значит натура тонкая и чувствительная. А значит, чувственная и в постели тебе равных не будет. Особенно в сравнении с «холодными леди».
Ненавижу! За то, что смеют, будучи далеко не безупречными, говорить обо мне гадости.
Хотя, может они и правы. Может я действительно фригидна? Мне девятнадцать, а что такое секс я знаю только в теории. Всегда находились дела поинтересней. У меня даже парень, вроде как есть, а опыта в постельных делах столько же, сколько было в четырнадцать. Хотя, нет. Фригидность подразумевает полное неприятие этой стороны жизни. А мне хочется. Правда, не слишком сильно. Потому что я, собственно, и не знаю толком что это такое. Ведь глупо говорить, что ты любишь тирамису, если ты его до этого ни разу не ел.
— Бажен, ты идешь? — спросила я, постаравшись придать своему голосу вежливую заинтересованность.
— Да, конечно, — ответил Оборотень, нагоняя меня.
Лорд присоединился к нам спустя пару минут. Как ни в чем не бывало зашел в зал и присел неподалеку от нас. Ключница Бажена удостоилась эпитета «Полезная вещичка». Собственные запонки он самозабвенно хвалил минут пять. Мне даже немного неудобно стало. Потому что в этом был не столько восторг от подарка, сколько желание сгладить неловкость. И мы ему старательно подыгрывали.
Я же получила смартфон с кучей совершенно ненужных мне опций. Стильный, красивый и до жути дорогой. Последнее меня слегка напрягало. Я не считала себя... достойной, что ли, таких подарков. Потому что не могу сама себе их позволить. И не могу подарить в ответ ничего подобного. Но пришлось изображать восторг и шумно благодарить. Все же не хотелось выглядеть неблагодарной. А это выглядело бы именно так, будто бы я ворочу нос.
О досадном инциденте, казалось, все забыли. Вот только Оборотень временами бросал на приятеля укоризненные взгляды, Антон тяжело вздыхал, а я, пожалуй, слишком наигранно улыбалась. Но что нам оставалось делать? Не устраивать же внутрисемейные разборки у всех на виду?! Только не сегодня.
Праздник, к моему величайшему сожалению был испорчен окончательно и бесповоротно. А новогоднее настроение восстановлению не подлежало. Оно пошло трещинами в суматохе этого дня, и раскололось от несправедливых, незаслуженных обвинений непонятно в чем. Хотя моей вины нет в том, что Лорд дал Адель от ворот поворот. В конце концов, я его ни от кого не уводила.
А первого января я уехала домой, не сдержав обещания, данного Лорду. Мы так и не поговорили. Но, признаться, мне этого и не хотелось. Наверное, знала: ничем хорошим наш разговор не закончится. Мы разойдемся. Хотя мы и так разойдемся. Или изменимся. Третьего не дано.
Или я себя накручиваю? Да, наверное, виновата во всем усталость. Вот повидаю родителей. Отдохну. И все будет хорошо.
По крайней мере мне так казалось.
Но когда я вернулась через десять дней, ничего не изменилось. На сердце была какая-то тяжесть. И предчувствие беды, наверное. Масла в огонь подлила еще и мама.
Она пришла ко мне в комнату через пару дней после моего приезда. Дело было вечером. Поэтому мы забрались вдвоем под теплый плед, оставив включенным только небольшой светильник. Я любила вот так с ней разговаривать. Тихо, почти шепотом в таинственном полумраке. Делиться секретами и слушать забавные истории из их с папой молодости.
— Ну, рассказывай, — задорно улыбнулась она.
— О чем?
— Не о чем, а о ком. О Лорде твоем. Как у вас все прошло? И когда внуков ждать?
— Что? Мам, каких внуков? Я же универ еще не закончила. Да и… — я замялась, но все же сказала. — Не было у нас еще ничего.
— Солнышко, — ласково так обратилась ко мне мама. — А у него со здоровьем все в порядке? Я одного хорошего доктора знаю…
— Судя по тому, сколько у него было подружек, более чем.
— Тогда я не понимаю в чем проблема. Может это ты… хотя, о чем это я? Притяжение между Ижен и ее парой такое, что удержаться нереально. И на этом именно я и попалась. Ты же знаешь наше время. До свадьбы ни-ни. Я и не хотела. И даже против была… первые минут пять. А потом так накрыло, что…
— Мам, может я не Ижен? Просто меня не накрывает. Вообще. Ну, да… приятно. Когда он меня целует или обнимает. И его ведь не накрывает. Я же вижу. То есть ему тоже приятно. Но… И вообще, мам, я не знаю. Он хороший, милый, заботливый. И мне с ним легко и комфортно. Но в последнее время от тоски просто выть хочется. Хотя, все ведь хорошо. А я понимаю, что мне лучше было, когда я жила в общаге и просто училась.
— Никуль, легко и комфортно — это не любовь. Хотя я, наверное, выразилась не совсем правильно. Любовь… она разная бывает. Для кого-то такие отношения — предел мечтаний. А для кого-то клетка. Я на тебя смотрю и вижу, что ты не хочешь. То ли таких вот отношений, то ли этого конкретного мужчину. Причем, склоняюсь ко второму. Может дело в том, что он тебе не пара? Вот и летит все к черту. Просто потому, что ты не хочешь быть с ним. Или хочешь быть не с ним.
Я перевела на нее растерянный взгляд, ожидая осуждения или чего-то в этом роде. Но она смотрела на меня с нежной любовью и пониманием. И от осознания этого мне захотелось плакать. А слезы, которые я перестала сдерживать, потоком хлынули из глаз.