А ребята, судя по всему, решили, что столкнулись с чудищем лесным, потому что резко осадили коней и застыли мраморными изваяниями. Вероятно, вид мой оставляет желать лучшего. Обидно, конечно. Но чего еще можно ожидать после всего того, что со мной произошло.
— Здравствуйте, — сказала я, пытаясь быть вежливой.
Они мочат, ошарашено на меня взирая. Мне ничего не остается кроме как жизнерадостно улыбаться, всячески демонстрируя дружелюбие. Не помогает. Ребята продолжают активно изображать памятники самим себе.
— Лоран, Густав, что происходит? — раздался звонкий девичий голосок с конца колонны.
— Леди Лиина, — пролепетал один из мужчин, ехавших впереди. — Здесь… это…
— Что «это»? — с ноткой недовольства вопросила девушка, проталкиваясь сквозь плотный строй.
Она показалась мне очень миленькой. Не красивой в классическом смысле этого слова, а именно миленькой. Чуть-чуть пухленькой, словно румяная булочка, с живыми янтарными глазами россыпью веснушек и смешными кудряшками, выбившимися из-под миниатюрной шляпки.
— Здравствуйте, — снова сказала я, когда девушка приблизилась.
— Здравствуйте, — ответила она, спешившись.
Повисла неловкая пауза.
— Иномирянка…
Было не совсем понятно, вопрос это или утверждение. Второе даже вероятнее. Но в любом случае, я кивнула. Продолжить беседу с этой очаровательной особой мне не дали.
— Темноволосая иномирянка. А на руке браслет из черных бусин… — протянул мужчина средних лет, сверля меня настороженным взглядом.
Перевожу глаза на подарок Бажена с которым вот уже полтора месяца не расстаюсь более, чем на пару минут. Странно, но он мне совсем не мешал. Даже, наоборот, без него я чувствовала себя… нет, не голой, скорее, не слишком комфортно. Мне не хватало тепла, которое, казалось бы, распространял жемчуг вокруг себя. А на его сияние можно было любоваться бесконечно. Поэтому не только носила на своем запястье днем, но и спать в нем ложилась. Потом снова гляжу на мужчину, который подался вперед, но с лошади слезать не стал. Он помедлил пару секунд и спросил:
— Это вас вот уже несколько месяцев ищет Эшер?
— Несколько месяцев? — постаралась выразить доброжелательное непонимание и мягко улыбнулась. — Вряд ли. Здесь я всего день.
— И как здесь оказались?
— Не знаю.
Было искушение, поинтересоваться, кто такой Эшер, но его не составило труда заглушить. Пользы от, вполне возможно, нежелательного любопытства не будет. Меня искать в любом случае не могут, тем более, несколько месяцев. Так что нет смысла засорять голову ненужной информацией. Лучше разговорить аборигенов на тему наличия здесь других иномирян и возможности вернуться домой. Нужно же пользоваться тем, что мы вполне способны вести конструктивный диалог и мне, прежде чем задать столь важные вопросы, нет необходимости учить их язык. Возможность здесь задержаться мною даже не рассматривалась.
К приключениям и путешествиям я не питаю никакой тяги. И авантюризм во мне отсутствует, как таковой. В гостях, может и хорошо, но дома, в любом случае, лучше. Поэтому мне и хочется вернуться туда, как можно скорей. Там мама с папой, Лорд, Бажен… они же, наверное, с ума сходят от беспокойства.
— Но Эшеру вас, барышня, лучше показать. Иначе он… разозлится, решив, будто я нарочно утаил сведения о возможном местонахождении его… эм… подруги. А мне бы не хотелось стать тем, кто вызовет его гнев. Это опасно для жизни.
Что-то мне подсказывало, мужчина не врет. Он действительно не хочет злить этого таинственного Эшера. Настораживало другое. Как тот отреагирует, увидев, что ему привели не ту девушку? Не придет ли в ярость из-за того, что его надежда будет разбита? Согласится ли помочь?
— Мы как раз едем на свадьбу наследника лорда Доминика. И с удовольствием проводим туда и вас.
— Благодарю, — отвечаю с мягкой улыбкой, так, будто бы действительно благодарна. Хотя на самом деле ничего подобного не чувствовала. Этот человек не хотел мне помогать, да и не помогал. Он просто ограждал себя от проблем, которые могли у него возникнуть. Но с другой стороны, все складывалось очень даже хорошо. Мне не придется бродить по лесу, умирая от жажды и голода. Там, куда они едут есть те, кто может отправить меня в мой мир, или хотя бы подскажут, что делать. Чем я еще недовольна?
— Ах, простите мою неучтивость, — мужчина растянул губы в ответной улыбке. — И мое замешательство, милая леди. Я барон Николас де Арден.
— Никанория Романова.
От моего чопорного собеседника, я, наверно, переняла настроение. Хотелось соответствовать духу их времени. Думаю, будь на мне платье, я бы сделала реверанс. Но в свитере и джинсах такой порыв, будет выглядеть насмешкой. А вызвать раздражение местных жителей будет крайне неразумно. Поэтому улыбаемся и очаровательно строим глазки.
— Вы хорошо держитесь в седле? — спросил он с любопытством.
Меня перекосило. Не то, чтобы лошадей я боялась. Скорее опасалась. Причем, вполне оправданно. Сколько людей, падая с этих «милых созданий» ломали себе что-нибудь? И не сосчитать. Взбредет в голову твоему средству передвижения что-нибудь, и все… а мне пока еще жить хочется, причем, не прикованной к инвалидному креслу.
— Видимо, нет, — усмехнулся барон. — Тогда милости прошу в карету. Лиина, ты составишь компанию нашей гостье.
— Конечно, отец, — ответила девушка, глядя на меня любопытными глазками.
Она тяжело вздохнула и, схватив меня за руку, потащила сквозь конный строй. Карета меня… нет, не убила. Лишь слегка контузила. Потому как назвать ее иначе, чем «гробик на колесиках» у меня язык не поворачивался. Внутри было тесно, душно и неуютно. Сиденья жесткие. Потолок низкий. Рессоры, вообще, отсутствуют. По крайней мере, мне так показалось. А самое неприятное… чувствовала я себя сельдью в бочке, потому как кроме нас с дочкой барона там находились еще три дамы. Молодая золотоволосая женщина лет двадцати пяти на вид. Холеная, уверенная в собственном превосходстве над нами простыми смертными, в шикарном платье и увешанная украшениями, как рождественская ель. Она смерила меня презрительным взглядом, а потом начала обмахиваться надушенным платочком, закатив глаза. Рядом с ней дремала пожилая дама необъятных размеров в кружевном чепце. Видимо компаньонка. И еще одна. Сухопарая, бледная с невыразительными чертами, тоже в чепце и одетая более чем скромно. Сидит ровно, словно бы кол проглотила, глаза на нас поднять боится, хотя ее любопытство практически осязаемо. Явно прислуга. Скорее всего, камеристка благородных особ.
Стоило нам только присесть, карета тронулась. И практически в это самое мгновение в распахнутом окошке появилось лицо барона. Он мягко обратился к блондинке:
— Клариссия, дорогая, надеюсь, ты проследишь, чтобы наша гостья ни в чем не нуждалась?
— Разумеется, супруг мой, — мягким сопрано пропела она, но потом не выдержав, одарив меня раздраженным взглядом отрывисто бросила. — Но неужели… это обязательно? У меня ужасная мигрень, а здесь и без того нечем дышать. А прогулка на свежем воздухе двум юным особам пошла бы только не пользу.
— К сожалению, это невозможно. Наша гостья не обладает необходимыми умениями, а для уроков верховой езды сейчас не самое подходящее время.
— И все же я не понимаю, почему должна терпеть столько неудобств?! Эта особа одета, как дикарка Северных островов. Ни одна добропорядочная девушка не одела бы мужскую одежду вместо платья. Ее волосы коротко острижены, не убраны в прическу. И ее совершенно это не смущает. Как она может быть связана с герцогским родом? Я думаю…