Тем временем он встал и принес чашку супа из маленького котелка на огне.
— Тогда ты очень счастлив.
Габрия неожиданно разозлилась. Как он смел сказать ей такое. Он ничего о ней не знает.
— Я никогда не был счастлив, — огрызнулась она. — Ничем.
— Ты остался в живых, мальчик. Наслаждайся этим! — воскликнул Пирс.
— Я не имею права на существование. Мое место там, где мой клан.
— Твое место там, куда боги сочтут нужным направить тебя. — Он протянул ей чашку, но Габрия не обратила на нее внимания и пристально смотрела на открытый вход в шатер, через который послеполуденное солнце бросало косые лучи.
— Ты чужестранец. Что можешь ты знать о наших богах и их намерениях? — возразила она.
— Я знаю, что в самоистязании нет пользы, поэтому воспользуйся случаем и зря не растрачивай на самобичевание подаренную тебе жизнь.
Габрия продолжала пристально смотреть наружу.
— Могу я теперь встать? Должно быть, уже поздно.
Пирс вздохнул. Очевидно, его совет не был принят во внимание.
— Если тебе так кажется. Хуннули ждет тебя, и я думаю, что в холле ты найдешь, что поесть.
— Спасибо, Пирс, — сказала она холодно.
— Всего хорошего тебе, Габрэн.
Девушка вздрогнула при звуках этого имени и поразилась тому, что она когда-нибудь сможет привыкнуть к той боли, которую оно ей причиняет. Она с трудом встала на ноги, о чем немедленно пожалела. Ее мускулы дрожали, голова кружилась, и вся она сотрясалась как в лихорадке. Она сделала несколько неуверенных шагов, затем в ушах у нее загрохотало, а желудок восстал. Пирс молча подал ей табурет. Она с благодарностью опустилась на него и оперлась головой о руки, пока тошнота не одолела ее.
— Что со мной? — простонала Габрия.
— Неужели ты ожидал, что пройдешь через все, что выпало на твою долю, и не заплатишь за это? Ты использовал свое тело сверх его возможностей. И ты едва ли что-либо ел. Дай себе время оправиться. — Он подал ей суп. — А теперь ешь это.
Она взяла чашку и маленькими глотками выпила мясной бульон.
— Спасибо, — снова сказала она, на этот раз более искренне.
Пирс шагнул к выходу из шатра и окликнул проходившего мимо воина.
— Скажи лорду Сэврику, что юноша очнулся.
Человек поспешил прочь, и через несколько минут Сэврик вошел в шатер. Он был покрыт пылью и потом, а на его подбитом ватой плече, с которого свисал золотой плащ, сидел большой сокол.
— Сегодня была прекрасная охота, Пирс, — произнес вождь, глядя при этом на Габрию.
Она сидела на табурете, устремив взгляд в пространство. Растеряв все мысли, она позабыла о своей рискованной маскировке и не поднялась, чтобы отдать вождю воинские почести. Только когда Габрия поняла, что мужчины смотрят на нее, она вскочила, разливая по ногам горячий суп.
— Прости меня, лорд, — с запинкой произнесла она.
Сэврик отмахнулся от ее извинения:
— Здесь твоя забывчивость едва ли имеет значение. Но не теряй памяти на виду у других воинов.
Габрия кивнула и, огорченная, села. Она покраснела от смущения. Пирс дал ей тряпку вытереть пролитый суп и снова наполнил ее чашку.
— Твой новый воин скоро будет готов приступить к своим обязанностям, — сказал знахарь Сэврику. — Он будет слаб день-другой, но он окрепнет.
— Хорошо. Юноше придется продемонстрировать все, на что он способен.
— Как я понимаю, Этлон назначен наставником Габрэна, — сказал знахарь.
Сэврик хихикнул:
— Конечно. Этлон желает лично вести подготовку юноши.
— Этлон может угодить в лужу, — пробормотала Габрия.
Вождь повернулся к ней с суровым выражением:
— Что ты сказал, юноша?
Габрия вздрогнула. Она не собиралась вести себя так легкомысленно. Ей надо было помнить, что она больше не в своей семье. Она покраснела еще сильнее и молча уставилась в землю.
— Веди себя прилично, Габрэн, — приказал Сэврик, пряча улыбку, в то время как Пирс подмигнул ему. — Завтра, если ты сможешь держаться верхом, начнется твоя служба.
— Да, лорд, — промямлила Габрия вслед уходящему Сэврику. Она плюхнулась на табуретку и все еще трясущимися руками схватила чашку.
«Я идиотка! — подумала она о себе. — Сначала я забыла поприветствовать вождя, а затем высмеяла военачальника перед его отцом. Небрежности и ошибки, подобные этим, могут привлечь нежелательное внимание и разоблачить мою неумелую маскировку. Так много других вещей, о которых надо помнить, если хочешь походить на юношу, чтобы позволить поймать себя на дурацких остротах. Мне надо быть внимательнее».