— Давай, парень, твоя служба начинается с восходом солнца, — сказал Этлон, когда Габрия наконец догнала его. — И смотри, чтобы я не заметил, что ты увиливаешь.
Он привел ее на учебное поле, где было выставлено несколько мишеней и чучел.
— Прежде чем я начну тебя тренировать, — заявил он, соскользнув с коня, — мне необходимо знать, что ты умеешь. — Его тон подразумевал, что многого он и не ожидает. Тут его взгляд заледенел. — Где твои меч и лук?
Габрия почувствовала, что внутри у нее все оборвалось. День едва начался, а она уже допустила ужасную ошибку. Ни один воин не покинет свой шатер без оружия, а она не взяла даже кинжала.
— Вождь, прости, — она задохнулась, — у меня нет лука, и я… оставил мой меч… в шатре.
Этлон неторопливо обошел лошадей, пока не оказался около Габрии. Стояла звенящая тишина.
— Ты что? — взревел он с обжигающим презрением. — Если подобная беспечность присуща твоему клану, то не удивительно, что его стерли с лица земли.
Габрия замерла, как будто он ударил ее. Она мертвенно побледнела, а ее рука метнулась к пустой перевязи.
«Внимание! — предостерегла Нэра, бочком отодвигаясь в сторону. — Сохраняй спокойствие».
— Возвращайся с мечом, — приказал Этлон, — если ты знаешь, как он выглядит.
Прежде чем Габрия смогла что-либо ответить, Нэра повернулась и легким галопом поскакала в лагерь. Как только они оказались вне пределов слышимости, Габрия пронзительно закричала, вцепившись в черную гриву хуннули.
— Собака! Бесчувственная свинья! Он оскорбил целый клан, а я ничего не могу поделать.
Они подскакали к шатру Пирса. Габрия как буря ворвалась внутрь и схватила свой короткий меч, тот, который она приняла из рук Габрэна.
— А ты говоришь, доверяй ему! — ярилась она, снова вскакивая на лошадь. — Я скорее гадюке доверюсь.
Нэра не удостаивала ее вниманием. Она доставила разгневанную девушку обратно на поле, где нетерпеливо ожидал Этлон. Следующие несколько часов она провела, тщательно обуздывая свое горе и гнев. Этлон обучал ее сражаться на мечах. Они начали верхом, здесь жеребец Этлона, Борей, мог помогать, уступая Нэре. Затем они спешились. Этлон заставил Габрию использовать все ее силы и умение.
Тысячу раз Габрия благословляла братьев за то, что они обучили ее основам обращения с оружием. Она не являлась соперником для военного вождя, но принятый ею облик мог не подвергаться сомнению, так как она сумела сражаться с Этлоном во всех его проверочных упражнениях. Ни одной женщине не могли быть известны те боевые приемы, которые использовала Габрия.
Этлон вконец измотал ее, как духовно, так и физически. Он караулил каждое движение Габрии, ожидая, что от злости или невнимательности она допустит ошибку. Он нарочно говорил ей колкости, отдавая краткие команды, и не давал ей никакого отдыха. Когда наконец поздним утром он остановился, Габрия, задыхаясь упала на колени, вся мокрая от пота. Этлон отступил назад и разглядывал ее. Слабый сигнал тревоги в его голове теперь бешено звенел, но он все еще никак не мог понять причин своей подозрительности. Юноша умел держать меч в руках и знал большинство основных приемов, но некоторые важные детали боя с мечами были ему неизвестны, хотя так не должно было бы быть. Кроме того, в его атаках была нерешительность, обычно не свойственная сражающимся мальчикам. Этлон вложил свой меч в ножны и свистнул Борею. Каким бы ни был секрет парня, последние несколько часов с очевидностью показали, что он обладает огромной решимостью. Это говорило в его пользу.
— Продолжай отрабатывать последние три приема, которые я тебе показал, — приказал вер-тэйн. — Помни о том, что надо сохранять равновесие, а то очутишься в пыли. Позднее я отведу тебя к седельному мастеру. — Он вскочил на коня.
Габрия смотрела на него, слишком уставшая, чтобы двигаться. Не задумываясь, она произнесла:
— Зачем? Мне не нужно седло.
— Нет, — ответил с сарказмом Этлон, — Нэра удержит тебя верхом. Но тебе нужны и другие предметы экипировки, приличествующие воину.
Когда жеребец затрусил прочь, Габрия прикусила губу. Она опять сделала это. Она, как дитя, допустила грубую ошибку. Вести себя правильно оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. Обдумывая свой план, Габрия воображала, что она очень просто войдет в жизнь клана Сэврика, с большой легкостью и без особого труда играя роль мальчика, пока не поймает подходящий момент для вызова на дуэль лорда Медба. Если она умеет владеть мечом и луком, она сможет играть роль юноши так долго, сколько это будет необходимо.