— Габрэн, — остановил ее холодный голос Пирса.
Она увидела его стоящим около его шатра, и ее сердце замерло. Его лицо было мрачным, руки сжимали столб шатра в поисках опоры, а его бледные голубые глаза сказали ей все так же ясно, как слова.
Молча последовала она за ним в шатер. Пирс медленно произнес:
— Это второй раз.
Он отошел в сторону, и она увидела Этлона, лежащего без сознания на койке. Его рана еще не была обработана, и кровавые повязки темными пятнами выделялись на теле. Она начала было что-то говорить, когда вдруг заметила лечебный камень, лежащий на лбу вер-тэйна. Случайные пурпурные отблески все еще мерцали в глубине его.
— О Пирс! — выдохнула она.
— Этлон был поражен Силой Трумиана, — произнес Пирс с ненатуральным спокойствием. — И на этот раз только один ты был с ним.
— Ты все равно не можешь доказать это. Откуда ты знаешь, что я не нашел его таким? — спросила Габрия. Она хваталась за соломинку, и они оба понимали это.
— Ты сказал, что был с ним.
— Не все время.
— Ты не был там? — Пирс взял красный камень со лба Этлона и снова завернул его.
Габрия, нервничая, увильнула от ответа.
— Я привез его домой.
Знахарь вернул камень на место и захлопнул крышку сундука, затем повернулся к Габрии.
— Допустим. Но должен ли я сказать Сэврику, что порез на плече его сына является ножевой раной?
Габрия в панике уставилась на знахаря. Она не сообразила, что Пирс сумеет разобраться в том, чем нанесена рана вер-тэйну. Если он скажет Сэврику правду, никто не поверит, что это была самооборона. Сэврик убьет ее. А если Этлон очнется в состоянии прежнего гнева, ее ждет такая же судьба.
— Скажи мне правду, Габрэн, — внушал ей Пирс. — Я думаю, что это сделал ты, но неумышленно.
— Это было непонимание, — промямлила она.
— И Сила Трумиана?
Внезапно в голове Габрии зазвучали последние слова Этлона: «Колдунья, что ты со мной сделала?» Он это понял! Каким-то образом он почувствовал, что она поразила его не только кинжалом. Ее страх и смущение слились воедино, когда она осознала правду, сокрушающую все ее привычные представления.
— Но я не знаю, как напускать чары! — крикнула она.
— Ты должен посмотреть правде в лицо, Габрэн, — потребовал Пирс. — Ты владеешь силой, и Этлон чуть не погиб от нее. В следующий раз ты можешь убить кого-нибудь.
— Ты ошибаешься. Я не колдун! — она бросила в него последнее слово и выскочила из шатра.
Она в ярости мчалась по лагерю, увертываясь от собак и детей, но слово настигало ее как проклятие. Колдунья. Презренное создание. Это не может быть правдой. Она никогда не чувствовала этой колдовской силы и, боги ведают, она ее не хотела. Пирс не может быть прав, в отчаянии решила она. Он всего лишь чужеземец, и он ничего не знает о ней.
Габрия чуть не сшибла старую женщину, которая несла полные руки свежеокрашенной шерсти, и только тогда успокоилась. Коротко извинившись, она помогла женщине перенести тяжелую шерсть, затем устало побрела в холл. Колдунья или нет, едва ли это будет иметь значение, если Пирс или Этлон раскроют правду о ней.
Еще одна вина ничего не прибавит к ее наказанию. Прохладный полумрак холла был приятен, и, к счастью, большая комната была пуста. Габрия нацедила чашу вина и уселась в ожидании в углу около главного входа. Ей больше некуда было идти.
Глава 8
В сумерки ветер затих, и в полях улеглась пыль. Один за другим загорались костры, и усталые женщины готовили ужин. Мужчины с удовлетворением откладывали свою работу и расходились по домам, пока все, кроме стражи, не расположились удобно у своих очагов. В холле леди Тунголи со своими помощницами зажгли лампы и факелы, затем из котла подали холостякам горячее тушеное мясо.
Среди голодного оживления и грубых голосов мужчин Габрия сидела в своем углу, храня мертвое молчание. Она не замечала их вопросов и предложений поесть и не сводила глаз со входа, ожидая единственного человека, который должен войти и высказать ей обвинения. Но Сэврик так и не пришел. Его место у стола осталось незанятым. Вскоре все забыли о ней, и она осталась в одиночестве, к которому стремилась. Огонь едва теплился в центральном очаге, так как погода была теплая. Большинство воинов в такой прекрасный вечер отправились побродить вокруг в поисках приключений. Габрия все сидела в напряженном ожидании, гадая, как поведет себя Сэврик, узнав правду о «сыне» Датлара.
Весь холл залило лунным светом через открытую дверь, когда молодой воин скользнул внутрь. Многие мужчины уже вернулись на ночь, и он украдкой рассматривал спящие тела, как будто выискивая кого-то. Наконец он приблизился к Габрии.