— Габрэн, — тихо шепнул он.
Габрия резко встала. Итак, Сэврик послал гонца. Девушка была удивлена, что он не пришел сам или не прислал стражу. Но, может быть, он считает, что она не заслуживает такой чести.
Воин поманил ее.
— Давай быстрее. Вер-тэйн хочет тебя видеть.
Она помолчала в удивлении. Этлон? Не Сэврик?
— Вер-тэйн? — повторила она.
— Да, он. Он недавно пришел в себя и перебрался в свой шатер, — нетерпеливо сказал воин.
Он проводил Габрию к шатру Этлона и оставил у входа. Она почувствовала слабость в ногах и вынуждена была остановиться. Ночной воздух был прохладным и освежающим, а звуки лагеря приятно знакомыми. Если закрыть глаза, можно почувствовать сходство с Корин Трелд, вплоть до запаха древесного дыма и лая собак. Эта мысль успокоила ее, как будто воспоминания о родном клане придали ей силу. Теперь Габрия полагалась на эту силу и смело отбросила клапан шатра в сторону. Она удивлялась, почему Этлон потребовал ее присутствия, но потом решила, что он, вероятно, просто хочет, чтобы она была при том, как он раскроет ее ложь своему отцу.
Она решительно вступила внутрь. Единственным источником света в большом шатре была лампа, горящая на центральном столбе. На границе освещенного круга она могла видеть Этлона, лежащего на низкой постели. Ночная занавеска была отдернута, и он следил за ней среди мерцания теней. К ее удивлению, они были одни, а его меч был прислонен к сундуку слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться. Она осталась у входа, так, чтобы свет был между ними, и смотрела на него через огонь. Они молчали, глядя друг на друга, как два волка на узкой тропе.
Этлон очень осторожно уселся. Он указал ей на стул, затем нацедил две чаши вина.
— Садись, — приказал он.
Он попробовал свое вино и поставил вторую чашу для нее на пол.
Габрия подчинилась, чувствуя, как сердце колотится в самом горле. Она быстро глотнула вина, чтобы снять сухость во рту, и дала жидкости согреть желудок, затем произнесла:
— Ты не сказал Сэврику.
Этлон замычал от боли. Он все еще был очень слаб, и каждое движение давалось ему с усилием.
— Еще нет. У меня есть несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответ.
— И что тебя затрудняет?
С иронической гримасой он указал на порез на своем горле.
— Ты сначала попыталась убить меня, а потом изменила свои намерения и привезла меня назад. Почему?
— Нэра сказала, чтобы я доверяла тебе, — ответила Габрия. — Она очень верит в меня.
— Слишком. — Этлон очень похоже на отца приподнял бровь. — И все же ты не убила меня, даже, несмотря на то, что я могу приговорить тебя к смерти.
Габрия отвернулась, стиснув пальцами чашу.
— Это был шанс, которым я обязана была воспользоваться. Мне нужна твоя помощь.
— Глупо. Едва не убив меня, ты тут же просишь моей помощи, — Он глотнул вина и начал рассматривать ее. — Сними шляпу.
Удивившись, Габрия сняла фетровую шляпу и тряхнула головой. Ее волосы немного подросли с тех пор, как она обрезала их в Корин Трелд, и неровными волнами вились вокруг шеи.
— Кто ты? — пробормотал Этлон, как будто добиваясь ответа от самого себя. В его глазах больше не было подозрения, а только недоумение. Он наклонился в ее сторону, не обращая внимания на боль в раненом плече.
— Близнец Габрэна, — ответила она с колебанием в голосе. — Меня зовут Габрия.
Он фыркнул:
— Габрия? По-моему, твое имя значит лютик? Что за неподходящее имя для львицы. По крайней мере, ты дитя Датлара, это очевидно. У тебя его упрямство. — Он помолчал. — Как тебе удалось спастись?
Габрия прикусила губу. Ей по-прежнему было стыдно вспоминать эту позорную ссору с отцом, но она не хотела на этот раз врать.
— У меня были разногласия с отцом, и я убежала, чтобы побыть одной.
Этлон снова наполнил свою чашу.
— Разногласия насчет чего?
— Замужества, — сердито ответила она.
Она сделала еще глоток вина, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец. Вер-тэйн открыто захохотал и едва не разлил свое вино. Габрия впервые увидела Этлона смеющимся и была поражена приятной переменой в нем. Резкие черты его лица разгладились, а глаза засветились темным янтарным цветом.
— Прошу прощения, — наконец извинился Этлон, — я просто не могу представить, какой мужчина сможет покорить тебя. Ты совсем как твоя хуннули.
Габрия обрадовалась его комплименту, хотя, на ее взгляд, и незаслуженному. Может быть, Этлон и сохранит ее тайну. Казалось, его гнев, разожженный предыдущей вспышкой, остыл. Если он мог смеяться над ней и извиняться за это, он не собирался немедленно лишить ее головы.