– Подожди, сокол, – Халс предостерегающе поднял ладонь, но в его глазах появилось некое задумчивое выражение. – Твои слова, видать, означают, что возвращаться к своему командованию вы не собираетесь.
– А что мы там забыли?
– Жалованье, например. То самое обеспечение…
– Жалованье… – Райан криво усмехнулся. – Если бы это жалованье ещё хоть что-то окупало…
– Федерация не скупится.
– Да разве в деньгах дело! Вернее, не только в деньгах… Федерация прогнила насквозь. Взгляните на эту войну – это не война, а позор один! У меня вот, например, не осталось ни дома, ни семьи, ничего – а всё потому, что они не умеют воевать. Федерация даже не в состоянии защитить собственных граждан. Я пошёл в армию, я думал, хоть там сумею что-нибудь сделать. И что я получил за то, что рисковал своей шкурой? Контузию и полгода госпиталей – и больше ничего! Даже паршивой медальки не дали. Я устал, мне всё надоело. Я хочу где-нибудь осесть и начать наконец получать то, что заслуживаю. Проверьте меня – увидите, чем я стою. Даром не потратитесь.
– Твой товарищ с тобой согласен?
– Во всём, кроме бабы, – подал голос Рауль.
– Иберия блокирована из космоса и вот-вот перейдёт к Альянсу, – негромко заметил серый человек. – Думаешь, она сейчас подходящее место, чтобы осесть?
– А чем Альянс хуже Федерации? Он, по крайней мере, побеждает. Зато нас точно не обвинят в дезертирстве.
Серый человек тонко улыбнулся – подумал, должно быть, об иных опасностях, подстерегающих перебежчиков. Но Райан смотрел исключительно на Халса, а тот смотрел на него. Секунда, другая – и работорговец медленно кивнул.
– Ну, что, Боб? – поинтересовался он. – Возьмёшь этих орлов к себе?
Боб прищурился и в свою очередь окинул пленников пристальным взглядом.
– В третий периметр, – сказал он. – К Лею.
– Вот и договорились. Или вы предпочитаете быть охотниками, а не охранниками?
– Я бы предпочёл охранником, – тут же сказал Рауль.
– Я бы тоже, – согласился Райан. – Но, вообще-то, всё зависит от цены. И степени риска.
– Цены и риск обсудим отдельно, если хорошо себя покажете. Только сперва укажите на карте, где приземлилась ваша капсула. Вы ведь эвакуировались с вашего корабля на спас-капсуле?
Райан кивнул.
– Ну, ты и артист, приятель, – шепнул Рауль. – Когда ты начал распинаться, как обижен на Федерацию, даже я тебе поверил.
Райан в ответ только махнул рукой. Главное – они всё-таки попали в дом Халса, а всё остальное было неважно.
Их отвели в подвал того же дома, но на этот раз без конвоя. Отобранного оружия так и не вернули, зато вместо него выдали новое. И одинаковые куртки, похожие на форменные, но без знаков различия.
Оказалось, что они находятся в том самом роскошном особняке, к которому их вчера привело Райаново чутьё. И в подвале этого особняка была расположена самая настоящая домашняя тюрьма. Простота провинциальных нравов – Халс торговал и держал товар там же, где жил. Райан задался праздным вопросом, сколько же всё это продолжается и не был ли сбыт живого товара налажен ещё в довоенные годы. Но, по большому счёту, это уже не имело значения. Так или иначе, но дверь, ведущая в подвал, была бронированной, а лестничную клетку и коридор за ней перегораживали крепкие решётки. К тому же у двери и на лестничной площадке стояли по охраннику. Рауль кинул на Райана выразительный взгляд.
– Это – третий периметр, – сказал Боб. – Первый находится в саду, второй – в доме. Вы будете служить в третьем, на первом подвальном этаже.
– А всего этажей сколько?
– Три.
Райан кивнул. Чутьё подсказывало, что столь ценный трофей, как Мортимер, должен располагаться в самом низу. Как её оттуда вытащить, идей не было никаких, но десантник не терял оптимизма. В конце концов, уже то, что они вообще сюда попали, было сродни чуду.
– Жить будете здесь же, на своём этаже, – добавил Боб. – Не бойтесь, в город вас будут выпускать без проблем. А вот ход наверх вам заказан. Идёмте.
Дверь, которую Боб распахнул перед ними, была деревянной и исцарапанной, да и помещение за ней не поражало чистотой и уютом. И без того небольшая комната казалась ещё меньше из-за трёх двухэтажных коек, выстроившихся вдоль стен, а середину комнаты занимал тоже изрядно поцарапанный стол. Дверь в углу, как понадеялся Райан, вела в санузел, лампа под потолком была забрана в сетку, на полу валялся мусор. К тому же в комнате было изрядно накурено.
– Ваши новые товарищи, – громко объявил Боб. – Прошу любить и жаловать.
Четверо мужчин, сидевших у стола, повернулись к двери, и, судя по взглядам, которыми они смерили новичков, жаловать, а тем более любить их здесь никто не собирался. Судя по разложенным на столешнице картам, они ввалились в самый разгар игры. Рядом стояло надколотое фаянсовое блюдце, служившее игрокам пепельницей.