в голову: эйлахаа требуют новых жертв. Союзники стали врагами.
Решение созрело быстро - Храмы были разрушены до основания.
Несмотря на то, что в своем роду осталась последней, я не принимала участия
в разгромах. Сознаюсь, мне даже было немного жаль проигравших...
С тех пор минуло не одно тысячелетие, но я по-прежнему оставалась одна,
не принимая предложений брачного союза с другими родами. Не то, чтобы
считала их недостойными, просто ни одно не вызывало интереса. Слишком
многих привлекала лишь моя древняя кровь - кровь Пришедших Первыми...
Как же получилось, что я склонила голову именно перед эйлахаа? Может, с
тех самых Изначальных Времен эльфы и Народ Ночи были более близки, чем
это принято упоминать? Не знаю, не знаю...
Единственная мысль занимала меня сейчас: как же мне помочь тебе,
Тьяд'Эр? Я не хочу твоей гибели.
Тика Вейлан
(Москва)
стр. 11 "...Изменить угол зрения..."
ВСЕМ, КТО ОБ ЭТОМ ПИШЕТ.
..Трудно создать что-то новое и хорошее на эльфийско-магические и прочие
легендарные сюжеты. Но притягательность самой тематики неоспорима.
Я помню свое первое впечатление от "Полых холмов" Мэри Стюарт. Я тогда
читала запоем всю ночь напролет и была готова летать от восторга. Много
позже издали Толкиена - и опять повторилось ощущение полета. Но в обоих
случаях дело было не только в сочном сказочном мире, насыщенном чудесами
и колоритными персонажами. Дело было в том, КАК это сделано и подано.
И даже не хотелось анализировать средства художественной выразительности,
словарные запасы и фразеологические особенности: передо мной была работа
мастеров, и выполняла она, казенно выражаясь, главные функции искусства:
будила лучшие чувства и вырывала из повседневности.
Попытку создания аналогичных миров я обнаружила в бесчисленных
путешествиях иеро, нитях перна, рунных посохах и прочих поделках в стиле
"фэнтэзи". Но любую из этих книг я с раздражением отбрасывала на пятнадцатой странице: типичные голливудские сценарии для бездарных сексапильных
псевдоартисточек и костюмного маскарада со спецэффектами. Ни характеров,
ни адекватных эмоций, ни человеческих взаимоотношений - одна борьба добра
со злом на уровне районной мафии да собирание в мешок предметов
материальной культуры - мечей, камней, посохов, граалей и только что не
вилок-самотыкалок. Воистину, издательство "Северо-Запад" представило
полный спектр того, как не надо писать.
Но как хочется иной раз окунуться в легенду и самому порисовать портреты
магов и королей, принцесс и колдуний, эльфов и гномов, говорящих драконов
и волшебных коней! И лично меня останавливает только твердое знание, что
получится лажа. Она и получается, все газеты города публикуют в переписочных
разделах возвышенные неумелые стихи и еще более неумелую прозу, сплошь
под претенциозными псевдонимами мифологического ряда.
Чтобы хоть что-то сотворить в этой области, исхоженной вдоль
и поперек и оттого напоминающей сорный пригородный лес, надо как
минимум изменить угол зрения и вычленить неисследованную грань.
К примеру, если главным героем будет не маг, а его племянник, увле
ченный разведением овец, и не рыцарь, а купец или деревенский
староста, то можно слегка рассчитывать на успех. Заметим, что и у
Толкиена главный герой - забавный хоббит, с общечеловеческих
позиций которого ведется повествование. Дивные эльфы, могучие маги,
отважные воины и даже короли - все они составляют лишь обрамление
для такого обыкновенного, обремененного равно слабостями и
достоинствами Фродо.
И стюартовский Мерлин - не очень крепкий физически, отнюдь
не покоритель женщин, мнительный интеллигент, обаяние которого
в логике и гуманизме. Он воспитывает королей и помогает им, но
даже Артур не может сравниться с Мерлином силой духа. Мерлин
несовершает подвигов, у него нет личной жизни, он безропотно
тянет лямку добровольно принятого долга.
А короли, рыцари и всевозможные разновидности волшебников
не годятся в герои вот почему. Их надо всегда окружать великими
делами и высоким штилем. Они должны как минимум спасать планету
(на худой конец, государство) от некой черной всесильной силы.
Что ж, борьба добра и зла - тема вечная, но стоит увлечься эпическими
свершениями - и у вас получится набор высокопарных диалогов и
безжизненных одномерных персонажей, только и умеющих, что принимать
позы да махать мечом либо волшебной палочкой. Плюс красавица
ный выше голливудский стандарт. Обилие непроходимых лесов,
единорогов, оленей, таинственных замков и других декораций не спасет
ваше сочинение, а лишь добавит банальности. Никакие мировые
коллизии в рамках фантазийно-мифологического круга не обретут
новой остроты. Да и не стоит решать мировые проблемы на уровне
стихотворения, рассказа или даже повести. Для эпоса нужен талант
романиста, эпос требует многопланового разворота, большого количества
действующих лиц, мест и времен. И минимума надуманных категорий
вроде Мирового Равновесия или еще какой космической сущности.
Волшебная сказка - один из труднейших литературных жанров, таящий
опасности штампа, подражания, напыщенного пустословия. Это жанр,
где от великого до смешного гораздо меньше, чем один шаг.
Мои предостережения не означают, что никто не должен писать
волшебные сказки. Может, именно в Новосибирске вынырнет из
толпы новый Толкиен и на основе древней веры в небесных лосих выстроит свой неповторимый мир. Теория вероятностей такого не исключает.