– Это вы пострадавший? – спросил его Тенгиз.
– Представьте! У меня, между прочим, травмировано плечо. И не надо иронизировать.
– Борис Леонидович – врач. – Тенгиз кивнул на Бэла. – Он вас осмотрит и, если будет необходимо, окажет первую медицинскую помощь.
Эд рассмеялся, как бездарный артист в плохом театре:
– Ха! Ха! Ха! С каких таких пор террористы научились врачевать? Нет, уважаемый Борис Леонидович, на врача вы совсем не похожи. Вам ближе роль, которую вы не так давно взяли на себя в автобусе и на канатной дороге. У вас отлично получилось, и я вам поверил.
– Как вас понимать? – равнодушным голосом спросил Бэл, сидя вполоборота к Эду.
– А так! Теперь, уважаемый, вам придется очень долго убеждать меня в обратном.
– Вы не верите, что я сотрудник органов безопасности?
– Нет, не верю.
– А если я представлю вам свои документы?
– Вы мне представите подделку, которую и при ярком свете нелегко будет распознать.
– Какие же в таком случае я должен представить доказательства?
– Лично от вас я никакие доказательства не приму.
– А кому вы готовы поверить?
– Не только готов, но уже верю – начальнику терскольского отделения милиции майору Гаджиметову. Он встречал нас на Азау, когда мы чудом спустились вниз, и подтвердил, что вы – преступники.
– Да поймите же вы, что этот майор не мог сказать ничего другого, потому что не был посвящен в секреты операции! – начал заводиться Тенгиз.
– В самом деле, господа, – отозвался с порога Злой Священник, незаметно появившийся в столовой. – А на каком основании мы должны вам верить? Удостоверения, которые вы хотите нам показать, вполне могут быть фальшивыми. Нам хотелось бы получить более веские доказательства, что вы являетесь сотрудниками органов безопасности.
Он надел очки с большими тяжелыми линзами, прошел на свое место и сел на стул.
– Более веские? – повторил Тенгиз и развел руками. – Но какие доказательства, кроме документов, мы можем предоставить вам в этой мышеловке?
– Это уже ваша головная боль, – произнес Эд, отпивая из рюмки, смакуя и глядя сквозь рюмку на свечу. – Но пока не будет доказательств, мы будем относиться к вам, как к преступникам, которые захватили заложников и угнали их в горы.
– Но это же маразм! – крикнул Тенгиз и вскочил со стула. – Здесь совершено преступление, мы ведем следствие и, вдобавок ко всему, вынуждены доказывать, что не верблюды!
Вдруг Бэл с грохотом отодвинул стул, поднялся и несильно ударил своим тяжелым кулаком по столу.
– Я хочу рассказать всем присутствующим о том преступлении, которое здесь было совершено, хотя это и не входило в наши планы, – начал он, стараясь не смотреть на возмущенного Эда. – Но заранее предупреждаю всех: узнав все тонкости этого дела, вы будете вынуждены остаться здесь до тех пор, пока не будут пойманы главные действующие лица преступления.
– Мы не возражаем! – отозвался из темноты самарянин.
– В любом случае я должен сначала позвонить в Москву, – сказал Эд, скрестив на груди руки. – И вообще, не нравится мне это все.
– Что ж, мы вас слушаем!
– Год назад органам контрразведки России стало известно, – сказал Бэл, – что из Западной Европы чеченским боевикам поставляется малоизвестное и очень дорогое психотропное средство альфа-сульфамистезал, которое было разработано в Германии в конце Второй мировой войны. Позже стало известно, что порошок из Германии на Северный Кавказ перевозит группа немцев, входящих в состав участников так называемой «Миссии примирения». Объединяясь с альпинистами различных регионов России в единую команду, контрабандисты без проблем и свидетелей передают психотропный стимулятор связным чеченских боевиков. Те, в свою очередь, доставляют его на секретную базу, находящуюся в труднодоступном районе Большого Кавказского хребта.
Именно эта секретная база, – продолжал Бэл, – заинтересовала наши спецслужбы в большей степени, чем контрабанда порошка. Выяснить местонахождение базы, этого крупного центра подготовки и реабилитации террористов, перевалочной базы наркоделов и торговцев оружия, стало главной задачей.