Луч не отразился о следующую дверь и не высветил белый прямоугольник, растворившись в черноте. Дверь тридцать восьмого номера был открыта.
Ну его к черту, подумал я, замерев в нескольких шагах от черного проема, имея в виду то ли самарянина, то ли страшного обитателя номера, и все же, следуя непонятно какому долгу, переступил порог, направил луч в безмолвный мрак и чуть не вскрикнул.
Кровать, на которой еще полчаса назад лежал связанный Немовля, была пуста.
Я напрягся в ожидании чего-то ужасного, но прошло мгновение, за ним еще одно, и на меня не обрушился чудовищный удар, в спину не вонзился нож и не вцепился зубами в горло омерзительный монстр. По-прежнему стояла гробовая тишина, лишь частые удары моего сердца, казалось, сотрясают пол и стены.
Скрипнула под моей ногой половая доска. Я шагнул к опустевшей кровати и склонился над смятым одеялом. Обрывки репшнура, которым был связан Немовля, переплелись, как змеи. Я взял один из них и поднес к лицу. Нет, не обрывки, а обрезки. Даже зубами так ровно и чисто не перегрызешь, пусть они хоть титановые. Здесь сработали ножом, причем разрезали не только узел, а все петли вдоль тела… Да, прав был Эдуард Апполинарьевич – совершенно идиотские правила игры!
Выпрямившись, я хотел было повернуться к дверному проему, но луч света вырвал из темноты руку человека, лежащего навзничь у платяного шкафа. Мое сердце захлебнулось кровью, и перед глазами поплыли круги. Силой воли удерживаясь на ногах, я повел фонариком и с ужасом увидел рыжую бороду, мокнущую в черной луже, и покрытый бурыми пятнами некогда белый свитер самарянина.
На этом запасы моего мужества иссякли, и я с диким воплем выскочил из комнаты и со скоростью ночного экспресса помчался по коридору к лестнице.
– Там!.. – задыхаясь, произнес я, показывая рукой на потолок. – Там нет никакого порошка… И Немовли нет. А Князев убит…
Глава 44
МИНУТУ НИКТО НЕ МОГ ВЫМОЛВИТЬ НИ СЛОВА. Тенгиз вскочил со своего места с такой прытью, словно внутри его распрямилась сжатая пружина. Бэл не шелохнулся, лишь еще ниже пригнул голову к столу, будто ему на шею давило тяжелое бремя проблем. Эд не донес до рта рюмку и застыл, как восковая фигура с поднятой рукой. Злой Священник настороженно обвел взглядом столовую и медленно опустил обе руки под стол, будто там у него был спрятан пулемет Калашникова.
– Подробнее! – крикнул мне Бэл, не поднимая головы. – Где? Что видел? Не молчи!
Я заплетающимся языком рассказал о том, что видел в двух комнатах. Неожиданно раздался негромкий смешок. Я даже вздрогнул – настолько противоестественно он звучал в нервозной обстановке. Эд, откинувшись на спинку кресла и подняв лицо кверху, старательно смеялся. Мы все посмотрели на него, как на полоумного.
– Ну конечно, конечно! – говорил Эд. – А вы думали, что будет иначе? Что Стас приведет Князева и принесет порошок? Я знал, что так произойдет, но где-то в глубине души еще тлела надежда: а вдруг я ошибаюсь? Но, увы, господа! Чудес не бывает.
– Тссс! – вдруг громко зашептал Тенгиз, и все как по команде остановились, замерли, прислушиваясь к странным звукам, доносившимся откуда-то из глубины Приюта. По коридорам и лестнице струился протяжный вой, словно там бродил раненый зверь, затем пушечным выстрелом прогремел удар по двери. Хрустнуло дерево. На мгновение все стихло, а затем – страшная ругань:
– Я вас з-пид снега достану!! Где вы все сховались, москали поганые! З'илы наше сало, выпили нашу горилку, разграбили нэньку! Дайте ж мне видризать ваши уши и поганые носы! Где же вы, слизняки сушеные?!
Я почувствовал, как спина покрылась липким потом. Это был голос Немовли. Безумец вышел на охоту, он искал нас.
Вмиг забыв про то, что мы были врагами, все кинулись к двери. Тенгиз вместе с Эдом крепко закрыли ее, а Злой Священник схватил стул и продел его ножку через петлю ручки. Только после того, как дверь была надежно заперта, мы с облегчением вздохнули.
– Ну как? – все еще тяжело дыша, спросил Тенгиз, обращаясь к Эду и Злому Священнику. – Убедились? Поверили теперь?
– Да-а, – протянул Злой Священник, проверяя, надежно ли закрыта дверь. – Выпустили-таки бешеного волка из клетки. Никогда не забуду, как он вломился к нам в номер с ножом в руке… Послушайте, а как же он с простреленной ногой ходит?