— Будучи замужем, мама завела роман с каким-то, как она выразилась, подонком. Он и есть мой отец.
— Я ожидал чего-то подобного, — тихо сказал Рене.
Рита вздрогнула и, неловко развернувшись, изумленно уставилась на мужа.
— Ты ожидал?
— Радость моя, ты не похожа ни на кого из своих родственников. Конечно, все можно было бы списать на гены, но слишком уж странно близкие с тобой обращались.
Если смотреть снизу вверх, у него очень длинные ресницы, неожиданно подумала Рита и вздохнула.
— Мне кажется, у меня больше нет прошлого. Значит, нет и меня самой. То есть я не та, кем всегда себя считала…
— Ты мадам де Сен-Сирк, — твердо напомнил ей муж. — Если хочешь, я могу что-нибудь узнать про твоего отца. Возможно, он окажется не таким уж подонком.
— Мама очень расстроилась, когда все мне рассказала. Я даже пожалела, что заставила ее ворошить прошлое.
— Скорее всего, она мечтала избавиться от этого тяжкого груза, но на деле все оказалось не так-то просто. К тому же ты, наверное, в лучшей твоей манере вежливо сказала «спасибо» и закрыла за собой дверь.
— Вроде того… А как ты догадался?
— Если ты сказала мне «спасибо» за то, что я пригрозил выгнать тебя из дому, то с такой же легкостью могла поблагодарить свою мать…
Это утверждение окончательно выбило Риту из колеи. Она недоуменно уставилась на мужа, не понимая, что тот имеет в виду.
— Разве в тот вечер я сказала тебе «спасибо»? Рене уверенно кивнул.
— Я так понял, что ты действительно хочешь быть с Полем Мишо.
— О нет, ты неправильно меня понял! — Она покачала головой. — Как ты мог такое подумать?
— Рита, то, что я слышал и видел тем вечером, стало для меня тяжелым ударом. И неудивительно, что я говорил и действовал сгоряча, не успев собраться с мыслями.
— Ох… Но что ты ожидал от меня?
Рене бросил на жену насмешливый взгляд.
— Предполагалось, что ты приползешь ко мне на коленях и будешь умолять о прощении. А ты вместо этого, вернувшись домой, поднялась наверх и стала собирать вещи.
Молодая женщина закрыла глаза и бессильно откинулась на сиденье. Лучше бы Рене этого не говорил! Выходит, можно было все объяснить сразу, на месте, и тогда не пришлось бы провести столько времени друг без друга.
— Ну почему при всей твоей предсказуемости ты никогда не можешь сказать мне то, что я от тебя жду? — устало спросил он.
— Прости…
— Ладно, забудь об этом. Я снова веду себя как в худшие времена. А ведь нас ждет медовый месяц в замке Сен-Сирк.
— Медовый месяц? — повторила она как попугай.
— О Летиции и Поле больше ни слова! — продолжил он командным тоном.
— Полагаешь, это возможно?
— Я мыслю логически. Отсутствие спорных тем приводит к отсутствию споров. Мы сможем получить церковное благословение, и у тебя будет подвенечное платье…
— Ты шутишь?
— Просто пытаюсь отвлечь тебя от мыслей о твоей семье.
— Тебе совершенно необязательно…
— Похоже, тебя убедит только звезда с неба, — перебил ее Рене, нарочито закатывая глаза.
— Но почему, почему ты делаешь все это для меня?
— Я хочу быть твоим мужем, милая. Я же не могу приковать тебя цепями к супружескому ложу или запереть в шкафу. Короче, я собираюсь принять ряд специальных мер по спасению нашего брака. — Он пристально смотрел в ее все еще мокрое от слез лицо. — Но если ты имеешь хоть что-нибудь против, не бойся сказать об этом.
Рита с трудом отвела взгляд. Боже, как она любит его, даже когда он так жесток!
— Это ведь все из-за Дэнни?
Он отодвинулся от жены и спросил:
— Ты хочешь именно этого?
— Да!
— Хорошо, все действительно из-за Дэнни. И я не буду тратить время, доказывая, что ребенку лучше иметь двух родителей.
Услышав ответ, которого добивалась и который полагала честным, Рита почувствовала острую боль в сердце. Рене сделает все, чтобы сохранить брак ради сына.
— Спасибо за честность, — деревянным голосом произнесла она.
— Теперь ты счастлива? — спросил он, проявляя редкую бесчувственность.
— Просто в восторге.
Обратный полет, казалось, растянулся на целую вечность.
Вернувшись в замок, Рене тут же скрылся в библиотеке, чтобы сделать несколько важных звонков. А Рита направилась в сад и довольно быстро нашла там Дэнни с няней. Мальчик радостно встретил маму и, взяв малыша на руки, она горько прошептала:
— Поскольку твоя фамилия де Сен-Сирк, мне позволено носить ее же.
Впрочем, вскоре от мрачности не осталось и следа: она не могла долго грустить, находясь рядом с сыном. Рене тоже по-настоящему любил малыша и искренне заботился о нем. Жене он предоставил свое имя, состояние, а теперь еще собирается подарить дурацкое белое платье и дурацкий медовый месяц, даже если они ей совершенно не нужны. Но в любом случае, он не крутит роман с Летицией — уже хорошо.