– Если он избавился от улики, это ничего не меняет. В любом случае вы, по видимости, располагали точным описанием того, что там было, иначе не получили бы ордер на обыск. Или Ван Зандт дал вам основания для подозрений на допросе? В этом случае вам должно было хватить ума задержать его вплоть до получения ордера и осуществления обыска.
– Допроса не было. Он потребовал адвоката.
– А кто его адвокат?
– Берт Шапиро.
Поразительно! Берт Шапиро, как и мой отец, имел дело только с очень богатыми клиентами. Интересно, кто из благодарных кормильцев Ван Зандта оплатит ему такой счет?
– Вот незадача, – сказала я. (Для меня – вдвойне. Берт Шапиро знает меня с пеленок. Если Ван Зандт показал ему тот рецепт, мне конец.) – Обидно, что вы задержали его, не дождавшись результатов вскрытия. Можно было бы сыграть на его нервишках, пока он не воспользовался своим конституционным правом.
Видимо, я задела за живое. У Лэндри сжались зубы, под кожей обозначились желваки.
– А на вскрытии что-нибудь выяснилось?
– Если б выяснилось, я бы здесь не стоял. Сидел бы в боксе для допросов и делал из этого подонка котлету – при адвокате или без.
Я накинула на спину Д’Артаньяну белый подседельник с вышитым в углу логотипом «Авадонис», сняла с крюка седло. Лэндри наблюдал за мной, и я физически чувствовала исходящее от него внутреннее напряжение. А может, напряжение было мое собственное.
Я обошла вокруг коня, поправляя подпругу; с Д’Артом это надо делать постепенно, в час по чайной ложке, поскольку он, по словам Ирины, «цветочек нежный». Затянув ремень еще на одну дырочку, я нагнулась зашнуровать наколенники. Лэндри беспокойно переминался с ноги на ногу.
– Сибрайтам снова звонили, – выговорил он наконец. – Похититель сказал, что девушка будет наказана, потому что Сибрайт нарушил правила.
– О боже. – Я опустилась на корточки, будто из меня вдруг выкачали весь воздух. – Когда был звонок?
– Ночью.
Значит, уже после моего провала у Ван Зандта. После того, как Лэндри пришел туда с обыском.
– Постоянное наблюдение за Ван Зандтом установлено?
Лэндри покачал головой.
– Лейтенант не дал бы согласия. Шапиро и так уже разорался о нарушении прав человека – из-за обыска. У нас ни хрена на него нет. Чем обосновать наблюдение?
Я потерла ноющий от напряжения лоб.
– Классно. Просто замечательно!
– Ван Зандт мог поступить, как ему заблагорассудится. Но в любом случае нам известно, что в похищении участвовал не только он. Один человек держал девушку, второй – снимал это на видео. И ничто не помешает тому первому причинить зло Эрин, даже если Ван Зандт окажется под круглосуточным наблюдением.
– Они на ней отыграются за то, что я втянула в это вас, – пробормотала я.
– Во-первых, вы не хуже меня знаете, что девушка, возможно, уже мертва. Во-вторых, вы знаете, что поступили правильно. Брюс Сибрайт вообще ничего предпринимать не собирался.
– Слабое утешение.
Я поднялась на ноги, прислонилась к шкафу, крепко обхватив себя руками. Откуда-то изнутри накатила волна озноба при мысли о том, чем аукнутся Эрин Сибрайт мои действия. Если ее уже не убили.
– Я не собираюсь вас утешать. Но они назначили новую встречу. Если повезет, к концу дня мы вычислим соучастника.
Если повезет…
– Где и когда? – спросила я.
Он молча глянул на меня сквозь темные очки. Лицо каменное.
– Где и когда? – повторила я.
– Елена, вам туда нельзя.
Я на секунду прикрыла глаза, уже зная, как закончится этот разговор.
– Вы меня из дела так просто не уберете.
– Это не от меня зависит. Думаете, лейтенант разрешит вашу самодеятельность? А даже если б решал я, как думаете – допустил бы я вас хоть к чему-нибудь после вашей ночной операции?
– В ходе этой операции нашлась разорванная, перепачканная кровью рубашка подозреваемого в убийстве.
– Которой у нас нет.
– Не по моей вине!
– Вас засекли.
– Ничего этого не случилось бы, если б вам вчера не понадобилось играть мускулами и хватать Ван Зандта за шиворот, – возразила я. – Может, за ужином мне удалось бы из него что-нибудь вытянуть. А вы бы взяли его потом, после вскрытия. Придержали бы его у себя, тем временем получили ордер на обыск и сами нашли бы рубашку. Так нет! Играть по чужим правилам вы не пожелали, и теперь наш мальчик разгуливает на свободе…
– Значит, это я виноват, что вы вломились в чужой дом? – разозлился Лэндри. – И, видимо, Рамирес был виноват, что сунулся под чужую пулю?
Словно со стороны я услышала собственный всхлип – будто он наотмашь меня ударил. Первое побуждение было развернуться и убежать, но я ему не поддалась.
Несколько долгих, жутких секунд мы стояли друг против друга, глаза в глаза. Сказанные слова висели в воздухе тяжелыми тучами.
– Господи, – пробормотал Лэндри. – Простите меня. Зря я это ляпнул.
Ничего не ответив, я снова нагнулась к Д’Артаньяну и начала шнуровать ему вторую ногу. Все мое внимание было сосредоточено лишь на том, чтобы как следует затянуть и выровнять шнуровку.
– Извините, – повторил он мне в спину. – Вы меня так разозлили…
– Не надо валить на меня, – обернувшись к нему, отрезала я. – Достаточно мне своей вины, чтоб еще с вашей разбираться.
Он устыженно опустил глаза. Без этой маленькой победы я могла бы обойтись. Слишком высока цена.
– Сукин вы сын, Лэндри, – без особого чувства сказала я. С таким же эмоциональным накалом могла бы сообщить, что у него короткая стрижка. Просто констатировала факт.
Он кивнул.
– Да. Верно. Со мной бывает.
– Вам не пора организовывать передачу выкупа? Мне надо коня объезжать.
Я сняла с крюка сбрую Д’Арта, чтобы взнуздать его. Лэндри не тронулся с места.
– Хочу спросить, – произнес он. – Как, по-вашему, мог Дон Джейд быть соучастником Ван Зандта? В похищении?
Я задумалась.
– И Ван Зандт, и Джейд имели отношение к Звездному – коню, который был убит. Оба они получат большие деньги, если Трей Хьюз купит того бельгийского скакуна.
– То есть отчасти они партнеры?
– В каком-то смысле да. Джейд хотел избавиться от Джилл Морон – может быть, потому, что она была ленива и глупа, а может, она знала что-то о Звездном. Эрин Сибрайт была приставлена персонально к Звездному. И тоже могла что-то знать. А что? У вас есть что-нибудь на Джейда?
Он явно колебался, говорить мне или нет. Наконец сделал глубокий вдох, выдох – и солгал. Я это почувствовала. Увидела по тому, каким тусклым и безразличным стал его взгляд. Глаза полицейского.
– Как раз пытаюсь свести концы с концами, – сказал он. – Слишком много совпадений, чтобы все это не связать.
Я покачала головой, улыбнулась своей недоброй, ироничной полуулыбкой и вспомнила слова Шона о том, как мы с Лэндри подходим друг другу. Действительно, прекрасная пара! Брак, свершенный в преисподней.
– Так что обнаружилось при вскрытии? – снова спросила я. – Или и это государственная тайна?
– Она задохнулась.
– Ее изнасиловали?
– Лично я думаю так: он пытался ее изнасиловать, но не смог довести дело до конца. Повалил на пол денника лицом вниз, и она задохнулась, пока он возился. Вдохнула рвотные массы и конский навоз.
– Боже. Бедная девочка.
Умереть такой смертью, и чтобы никто из знакомых и близких не уронил слезу…
– Или попытка изнасилования была инсценирована, – продолжал Лэндри. – Во всяком случае, следов спермы нигде нет.
– А под ногтями тоже ничего?
– Ничего.
Я закончила с уздечкой, повернулась к Лэндри и взглянула ему в глаза.
– То есть он вычистил ей ногти?