– Я не склонна верить твоим обещаниям. Мне ничего не нужно в твоем мире.
– Ты отказываешься даже от Готрима?
– Он и так принадлежит мне.
– Тогда ты сможешь сохранить его, а иначе...
– Давай обойдемся без угроз, – оборвала его Карана.
– Когда я завладею Сантенаром, повсюду воцарится спокойствие, о котором вы мечтали пять тысяч лет. Кто еще может дать вам его? Не Феламора же – ее не заботит судьба этого мира. Если она опередит меня, вашу планету ждет катастрофа. А остальные твои друзья? Посуди сама: Иггур – пустышка, надутый глупец. Он не сделал для Сантенара ничего хорошего. Все эти годы он преследовал лишь одну цель: отомстить мне. И если это ему удастся, он сдуется, как лопнувший шарик. Тензор? Жалкий калека. Какая участь постигла тех аркимов, которые последовали за ним? Назови кого-нибудь более достойного.
– Мендарк? – сказала она, хотя это имя словно застряло у нее в горле.
– Этот прогнивший до костей мздоимец? Посмотри, во что превратился под его управлением Туркад. Это будущее всего Сантенара, если он придет к власти.
Каране было нечего возразить.
– Остаюсь только я, – скромно произнес Рульк.
– Чего ты хочешь?
– Ты слышала мое сказание. Я хочу обеспечить будущее для своего народа, больше ничего.
– Ложь. Только что ты сам рассказывал о завоевании Аркана.
– Это было на заре нашей цивилизации. Тогда мы были молоды и жестоки и вынуждены бороться за выживание. Но с тех пор все изменилось. Мы пришли на Сантенар, чтобы исправить ошибку, мою собственную. Я допустил ее и хотел исправить, вот и все. В том, что случилось потом, не было нашей вины.
– Гаршарды терроризировали жителей Баннадора. Они действовали от твоего имени, – сказала Карана. – Весь край в руинах, тысячи людей остались без крова.
– Гаршарды превысили свои полномочия и будут наказаны.
– И ты возместишь ущерб? – Некоторое время Рульк молчал.
– Насколько это возможно, – наконец произнес он. – Если одержу победу.
«Если бы только это было правдой», – подумала Карана.
– Получив власть, ты станешь деспотом. Предания полны подобных примеров, – сказала Карана.
– К черту Предания! – воскликнул он. – Я в силах выполнить твое самое заветное желание. Поможешь ли ты мне?
Он заметил, что она колеблется.
– Подумать только, все мои великие планы зависят от столь слабого создания, как ты. Жизнь представителей древнего человечества словно цвет на траве. Пятьдесят-шестьдесят лет, и они становятся немощными и умирают. Даже самые могущественные мансеры не могут обновлять свое тело вечно. Они устают от жизни, так и не успев сделать задуманного. Посмотри на Шанда или Мендарка, многого ли они добились. Неудивительно, что ваши мечты так бескрылы, а достижения столь незначительны. Сколько раз я терпел поражения, умирал и возрождался из пепла, но даже тысячелетнее заточение не сломило меня.
Карана встала и, подойдя к окну, сжала холодные прутья оконной решетки. На небе все еще горело несколько звезд, но вскоре их скрыло показавшееся из-за горных вершин облако. На землю тихо падал снег.
Она повернулась и посмотрела прямо на Рулька:
– Но тебя недаром назвали Великий Предатель. Я не верю твоим обещаниям. – Она пошла обратно к дивану.
– Что ж, тогда придется заставить тебя. – В его глазах блеснул гнев.
– Ты слишком самонадеян и не понимаешь природы моего дара.
Карана была поражена собственной смелостью. Ведь перед ней сам Рульк! Сопротивление бесполезно, и она это знала. Если у него хватит времени, он способен подчинить себе любого.
– Да, ты права, но хотел бы понять. Так кто ты, Карана? Я чего-то не знаю о тебе?
Она молчала. «Троекровница! Никуда мне от этого не деться».
Рульк крикнул слуг.
– Ярк-ун, разыщи летописца и приведи его сюда! – Он взглянул на девушку: – Надеюсь, ты не будешь такой упрямой, когда я приставлю нож к горлу твоего возлюбленного?
49
Прочь со сковороды
Стражники притащили Лиана в зал, где находилась машина. Вновь он ощутил почти непреодолимое искушение исполнить волю Рулька и получить обещанную награду. То, что мог открыть ему карон, сделало бы Лиана самым великим летописцем всех времен. Однако юноша совсем не ожидал того, что произошло дальше.
– Так ты готов служить мне теперь? – спросил Рульк, вальяжно раскинувшись на диване. – Но ты опоздал. Больше ты мне не нужен, лжец и мошенник. Как я мог помыслить о том, чтобы доверить тебе написать историю каронов? Ты просто ничтожество, мусор, который я вышвырну вон. Подойди туда. – Он указал на шестиугольник в полу, сделанный из черного металла. Раньше там его не было.
«Я не хочу уходить», – мысленно твердил Лиан.
– Нет, – сказал он с жалкими остатками той нагловатой храбрости, которая так помогала ему раньше. – Я еще не получил своей награды.
– А чего ты ждал от «Великого Предателя»? – усмехнулся Рульк. – С мошенниками не играют в честные игры.
Ярк-ун снова сбил Лиана с ног, Ятха подтащила его к плите и приковала руки юноши. Рульк подошел к машине и взялся за рычаги. Лиан корчился внизу, чувствуя головокружение и тошноту. Рульк что-то кричал ему, лицо карона исказила ярость. Он нажал на серебряную кнопку, и механизм заработал. Каждый предмет в комнате, даже стены, начали искривляться, свет завихрился. Шестиугольник под Лианом стал нагреваться.
– Вот твоя плата, – произнес Рульк. – Ты первый! Расскажи об этом твоим друзьям из Туркада. Чтобы позабавить их.
Карон повернул рычаг, и Лиан исчез. Он не лишился сознания, но на некоторое время словно потерял память. Очнулся юноша в снегу. Из носа шла кровь. Что-то не похоже на Туркад. Еще не рассвело, однако он разглядел перед собой очертания Каркарона. Лиан лежал на одной из скамеек амфитеатра, как раз над горной тропинкой, по которой они проходили с Караной только вчера.
«Не думаю, что рассказ о подобном путешествии слишком напугает моих друзей», – подумал Лиан. В окнах башни вспыхнул алый свет. Она так близко! Ему надо вернуться к Каране.