Рульк сжал кулак. Его руки дрожали, одно колено подогнулось. Теперь он едва держался на ногах. Рульк разжал руку и внимательно оглядел ее:
– Я умею читать в твоем сердце. Если ты подчинишься мне, я отпущу Лиана. Если откажешься...
– Великий Предатель! – сказала она. – Неужели всеобщая ненависть доставляет тебе удовольствие?
– Все летописцы лжецы. – Он угрожающе улыбнулся.
– Какого еще ответа можно ожидать от Великого Предателя! – усмехнулась Карана.
– Это я-то предатель? – огрызнулся Рульк. – Когда-то у меня была союзница. Спроси своих друзейМендарка, Иггура и Тензора, что они с ней сделали!
Карана отступила. Казалось, он и вправду разозлился. Но его коварство было притчей во языцех, и она продолжала дерзить.
– Ты для меня открытая книга, Рульк. А что касается Лиана, которого ты хочешь соблазнить своей лестью и посулами, так он продастся кому угодно за пару свеженьких фактов, которыми можно эпатировать публику, рассказывая свои истории.
«Прости меня, Лиан, – подумала она, зная, что причинила ему боль. – Я не осуждаю тебя! Но если мы отсюда не выберемся, он снова сведет меня с ума. Главное, сбежать от него. А перед тобой я извинюсь потом».
Она отступала, а Рульк медленно надвигался на нее, все происходило как тогда в Катадзе. Он поднял вверх руку:
– Не пытайся меня рассердить. Я слышал сотни оскорблений, каких только имен мне не давали.
– Прошла тысяча лет, и теперь у тебя лишь одно имя, Великий Предатель, – продолжала она, стараясь увести его как можно дальше от Лиана, к тому месту, где замерзла пролитая вода. – Ничего другого люди про тебя не помнят.
– Каждую историю можно толковать по-разному! – сказал он, рассвирепев. – Мне просто нужен хороший летописец. – Он многозначительно посмотрел на Лиана. – Кажется, я его уже нашел.
– Ложь останется ложью, даже если ее будет повторять самый великий сказитель на Сантенаре! – парировала она.
Лицо Рулька потемнело от гнева. Его вытянутая рука затряслась. Слова Караны задели его.
– Ты меня рассердила, малютка, – прохрипел Рульк и начал мысленную атаку.
Давление нарастало, Карана сопротивлялась ему с трудом. Она чувствовала, как в глубине сознания происходит сдвиг, что-то подобное она испытала по дороге в Туркад. Ощущение то появлялось, то исчезало, словно поплавок подпрыгивающий на волнах. Это было предвестием безумия, и рассудок ее мог помутиться в любую секунду. Тянуть дольше она не могла.
– Лиан, вспомни, о чем мы договаривались! – крикнула Карана. – Беги.
– Подумай над моим предложением, Лиан, – сказал Рульк, хватая юношу за рубашку. – Тебе это намного выгоднее. Да и тебе тоже, Карана. Я исполню ваши самые смелые мечты. А взамен попрошу лишь об одной небольшой услуге.
Карана замахнулась бутылью. Рульк попытался уклониться и поскользнулся на льду. Пока он старался сохранить равновесие, Карана что есть мочи швырнула в него тяжелый металлический сосуд. Бутыль раскроила ему лицо, и Рульк не удержался на ногах. Комнату окутала дымка.
– Бежим! – завопила Карана, метнувшись к вратам. – Скорее, Лиан.
Она забыла про его опухшую лодыжку и разбитое колено. Лиан, прихрамывая, заторопился к плите, но не прошел он и трех шагов, как Рульк был уже на ногах. Одной рукой он утирал заливавшую глаза кровь, а из другой били лучи света. Лиан, испугавшись за жизнь Караны, бросился на него. Они снова повалились на лед.
Карана обернулась посмотреть, где Лиан. Сквозь клубящуюся дымку можно было различить лишь неясные очертания. Казалось, что он стоит на коленях перед Рульком, принося клятву верности.
– Чего только ты не сделаешь для своих чертовых преданий! – закричала она, окончательно переставая соображать.
Ничего не видя из-за крови, заливавшей глаза, Рульк вытянул руку в сторону врат. Стена позади Караны словно растворилась, и в ней появилась зияющая дыра. Затем весь дворец стал проницаемым. Он исчезал!
Давление делалось невыносимым. Сумасшествие накатывало на Карану, словно океанская волна. Ее белый гребень навис над девушкой, накрыл с головой, волна повлекла ее к рифам безумия. Она пыталась бороться, но это было выше ее сил. Карана продолжала пятиться к вратам, за которыми открывался извилистый тоннель, терявшийся в дымке.
Тоннель начал засасывать ее. Рульк наконец утер кровь и оттолкнул Лиана со своего пути. Только теперь она поняла, что Лиан пробовал ее защитить. Паника прошла, и Карана осознала, что допустила чудовищную ошибку. Рульк победил, борьба была недолгой.
– Ллианнннн! – закричала она, карабкаясь назад, но поздно – врата уже уносили ее в неизвестность. Она протянула руки, но это было все равно что лезть вверх по облитой маслом воронке. Карана стала исчезать, растворяясь во вратах.
Лиан побежал к ней и до колен провалился в вязкий пол. Он протянул Каране руку, но было уже поздно. Рульк снова навел на плиту луч света, огненная полоса прорезала потолок, и воздух с шипением стал вырываться наружу.
– Назад! – зарычал Рульк.
Последнее, что увидела Карана, было то, как Лиан силится ползти на четвереньках, увязая в полу. Рульк возвышался над ним, словно вампир.
Карану швыряло во все стороны, крутило и вертело, под закрытыми веками мерцали разноцветные блики. Резко повернув, тоннель начал сужаться. Воздух проносился по нему с диким свистом. Карана изо всех сил старалась вспомнить, куда ей надо попасть: мастерская Тензора в Великой башне. Глаза начало щипать, нос и уши болели, во рту чувствовался привкус крови.
Она ослепла, задыхалась! Карана открыла рот, стараясь сделать вдох, воздух клокотал в ее легких. Грудь сдавило, дышать становилось все труднее. Карана поняла, что теряет сознание. Она старалась сосредоточиться на Катадзе. «Мастерская, мастерская... – Она представила ее, пытаясь вызвать в памяти самый яркий и страшный образ. – Вспомни, как Тензор держал Лиана, когда бросал вызов Рульку!»
Но, несмотря на все усилия, она не могла удержать этот образ. Казалось, будто мастерской больше не существует. Перед ее мысленным взором проносилось множество картин, но единственное, что она видела четко, – это был Рульк между колоннами павильона в тот миг, когда металлический купол катился по полу. Катился... катился... Образ растворялся.