— Эдвард в ближайшие дни тут не появится, — сказала я. — Он на задании. Можешь с тем же успехом рассказать о сути дела мне.
Ненадолго задержав на мне внимательный взгляд, Ник наклонился вперед и опустил руки на стол.
— Вот уже несколько лет я работаю над одним делом. Очень многие люди отсутствуют там, где предположительно должны находиться, и в других местах они тоже не объявлялись.
— С каких это пор пропавшие люди подпадают под юрисдикцию ФБР?
— С тех самых, как появилась веская причина подозревать, что мы имеем дело не с обычными исчезновениями.
Я услышала скрытый подтекст. В ФБР считали, что столкнулись с серийным похитителем, если не серийным убийцей. Черт, они недалеки от истины. Чего в ФБР не знали, так это того, что искомый преступник лишь отчасти был человеком.
— Никто и понятия не имеет, сколько людей в этом мире исчезает бесследно, — пробормотала я.
Ник выгнул бровь. Наверное, мне не стоило озвучивать свои мысли. Он занимается розыском пропавших без вести. И тем самым представляет угрозу тому, чем я занимаюсь.
Для сохранения спокойствия среди населения ягер-зухерам вменялось в обязанность придумывать объяснения, сглаживать углы и следить за тем, чтобы жертв злобных тварей не искали власти или родственники.
— Я все еще не понимаю, чем мы можем тебе помочь? Кто-то из пропавших родом из этих мест?
— Нет.
— Ты кого-то здесь выследил?
— Нет.
Я подняла руки.
— Что же тогда?
— Мы получили анонимный совет.
Я с трудом подавила желание фыркнуть или закатить глаза. Плохие парни вечно пытаются натравить на нас разные ведомства. Ввязываясь в бюрократическую волокиту, мы перестаем охотиться и выслеживать монстров.
До сегодняшнего дня все такие попытки пресекались наверху. В Вашингтоне полагали, что авторитет Эдварда Манденауэра непререкаем. Этого человека не стоило беспокоить по пустякам, как и его сотрудников. Очевидно Ник не получил секретную директиву.
Я взглянула на него, подумав о другой вероятности. Пусть ягер-зухеры и тайная организация с тщательно охраняемой базой, но недавно произошла серьезная утечка информации. В наших рядах завелся предатель, и теперь неизвестно, когда кто-нибудь из нас мог умереть.
— И что же это было?
— Письмо по электронной почте. В нем говорится, что я найду искомое в этой глухомани.
Я фыркнула:
— Не густо для совета.
— Представь же мое удивление, когда я обнаружил в списке ягер-зухеров твое имя.
Так вот почему Ник так много знал обо мне и при встрече остался таким спокойным, тогда как я буквально оцепенела. Оказывается, он уже предполагал встретить меня здесь.
— Кстати, личные дела персонала весьма скудны, учитывая, что у вас тут государственное учреждение.
Так как некоторые наши агенты время от времени оказывались по ту сторону закона — иногда нужно быть чудовищем, чтобы поймать чудовище, — не в наших интересах было представлять доступ к досье любому интересующемуся. Личные дела ягер-зухеров тщательно редактировались и содержали лишь самое необходимое, а в некоторых случаях вообще ничего.
— Я думал, что ты мертва, — проронил Ник. — А ты все это время работала здесь.
Удивительно, но зачастую бывает достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы приоткрыть завесу тайны. Люди и не подозревают, как часто убийц находят благодаря обычной случайности, совпадению, всего лишь зоркому глазу человека, который, просматривая не связанный с делом отчет, увидел какую-то связь.
«Нет, не мертва, но это вовсе не значит, что рада быть в живых».
Словно поняв, что подошел слишком близко к опасной черте, которую никто из нас не хотел переступать, Ник достал из кармана листок.
— Можешь спросить у сотрудников и у Манденауэра, знакомо ли им любое из имен в этом перечне исчезнувших людей?
Лицо Ника стало сосредоточенным, а голубые глаза сковал холод — снова к делу. Я жива, я больше не пропавшая без вести. Он словно наяву вычеркнул мое имя из списка у себя в голове. Задумается ли он когда-нибудь обо мне снова, выйдя из этой комнаты? Вряд ли. И это замечательно.
Тогда почему же мне так плохо?
Ник все еще стоял со списком в руке. Я взяла листок и, не заглянув в него, положила в карман.
— Мой номер указан сверху.
Гость поднялся, но тут его взгляд зацепился за что-то на столе. У меня перехватило дыхание, когда Ник увидел маленького плюшевого ворона, которого давным-давно выиграл для меня на ярмарке.