Добравшись до берега, я побежал сквозь прохладную утреннюю дымку. Нагие и безоружные, пришли мы на Аркан. Без одежды мы обойтись могли, но оружие было нам необходимо. Этот мир населяли тысячи аркимов, а нас осталось лишь двести. Именно столько уцелело из всего народа.
Передо мной стояли деревья. Никогда я не видел их прежде. Они не росли на наших голых скалах. Одним ударом я переломил ствол и долго трудился, пока не сделал из него копье.
Передо мной был поросший травой склон, а вдалеке виднелось небольшое строение, возможно чье-то жилище.
Оно было возведено на открытом месте. Хорошо, должно быть, им некого бояться! Однако когда я вошел внутрь, то увидел развешенное на стенах оружие. Я не взял его и не убежал, как велел мне долг; мне хотелось больше узнать об этом народе. Внутри было темно, но глаза скоро привыкли. Я переходил из одной комнаты в другую, всюду сея смерть, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни детей. - В глазах Рулька вспыхнул огонь. - Почему я поступил так? - часто спрашивал я себя впоследствии. Я бы не сделал этого сейчас, во всяком случае не стал бы убивать невинных и беззащитных. Но я помню свои ощущения, эту жажду крови, которая зародилась во мне за время пребывания в Бездне. Аркимы были горды, но они не привыкли к смерти.
Я стоял в этом доме, превращенном мной в склеп, и смотрел на своих поверженных врагов. Это были сильные прекрасные люди, чья красота не увядала с годами. Даже смерть не обезобразила их черты. Я заметил лежавшую на кровати мертвую красавицу, и во мне вспыхнуло желание. Но я остановил себя. Сейчас на это не было времени.
Я прошел в другую часть дома, в которой было множество покоев, освещенных стеклянными шарами. Стены украшали ковры, везде были расставлены причудливые скульптуры. За всю жизнь я не видел столько изящества, как за эти несколько минут. Что ж, скоро мы сможем насладиться всем, Аркан будет наш.
Путешествие высосало из меня силы, или же я не привык к насыщенному кислородом воздуху этой планеты, но я допустил ужасную ошибку, оставив в живых одну аркимку. А может, она вошла позже, этого я никогда не узнаю.
Она появилась в дальнем конце зала. Миниатюрная, прекрасная, хотя на ее челе лежала печать безмолвного горя. Карана очень похожа на нее, - сказал он, обращаясь к Лиану. - Даже цветом волос. Меня тронула скорбь женщины, хотя я сам был ее причиной. Моя прекрасная мстительница, Элинора!
Уголком глаза Лиан заметил, что Идлис поднялся на ноги, открыв рот.
Рульк продолжил:
- Она держала в руке металлическую пластину, зеркало. С некоторым опозданием я понял, что она быстро шептала что-то, обращаясь к нему. Может, она успела предупредить другие общины? Если так, я поставил под угрозу жизнь всех своих соплеменников. Она должна была умереть. Я бросился к ней и сбил с ног, но она была быстра, словно кошка, и я не заметил в ее руке длинный нож. Она успела вонзить мне его между ребер и повернуть.
Я почувствовал, что умираю, и рухнул на скамью, судорожно пытаясь глотнуть воздуха. Из раны хлестала кровь. А я мог только наблюдать, как на полу появляются причудливые красные узоры.
Не знаю, сколько я пролежал там в агонии, терзаемый муками совести. Кароны были обречены. И в этом повинно лишь мое стремление к убийству! Как могут две сотни противостоять тысячам?
Меня охватил ужас: сегодня мой народ навсегда исчезнет из вселенной. Но кароны никогда не сдаются. Пока я жив, нужно помнить о долге. Я обязан подняться и биться плечом к плечу с остальными. Это побуждение было столь сильным, что заставило меня подняться, несмотря на слабость и боль.
Я выдернул из груди нож. Рана была ужасна, в нее можно было бы просунуть кулак. На пол упали розовые кусочки плоти, мое легкое.
Он распахнул рубашку, и все увидели под соском безобразный шрам.
Что же мы знали об аркимах и об их мире? Только то, что главный город, где собирается Совет, находится в этой части страны. И мы направились туда, чтобы захватить их правителей. Однако я всегда стремился действовать в одиночку. Может, именно это стремление и привело меня к тому дому.
Я приглушил боль, чтобы решить, как поступить дальше. Вероятно, остальные соберутся вместе, чтобы напасть на город ночью. Таков был наш первоначальный план. Но теперь мы потеряли преимущество внезапности. И с этого момента все пошло не так. Я должен был исправить свою ошибку. В этом заключалась наша последняя надежда. И ничто не могло остановить меня. Ничто!
Но прежде всего необходимо было позаботиться о ране. С легким я ничего не мог поделать, оставалось лишь надеяться, что время залечит его. Главное остановить кровотечение. У меня не было ни иголки, ни ниток. Я осмотрел комнату и обнаружил скульптуру, сделанную из золотой проволоки, никогда не видел я ничего более прекрасного, но мне пришлось разломать ее на части и проволокой стянуть края раны.
С одного из убитых я снял одежду, с другого сапоги, подобрал нож, который всадила в мою грудь прекрасная аркимка. Другого оружия я не взял, у меня не было сил нести его. Мой взгляд упал на мертвую женщину, которую я желал еще так недавно. Она протягивала руки к своему ребенку, все такая же красивая. Но вожделение прошло, словно удар ножа пришелся гораздо ниже.
В моем сердце не должно было бы остаться места для раскаяния. Но тем не менее мне было жаль ее. Я поднял мертвого младенца и положил на руки матери, прикрыл ее наготу простыней и вышел. - Рульк тряхнул головой, словно оживляя воспоминания, и помолчал в память о своих жертвах. - Я утолил свою жажду убийства и больше никогда ее не испытывал. Да, мне приходилось убивать и потом, но лишь ради самозащиты или в пылу битвы. Необходимость делает из нас то, что мы есть, не природа.
Я поднялся на вершину холма и оглядел окрестности. Если бы только я догадался сделать это раньше! Внизу раскинулся город, показавшийся мне тогда огромным, однако на самом деле он не был большим. Красота его поражала воображение, но вы и сами знаете, какие аркимы искусные строители.
У каронов острое зрение. Спустившись с холма, я заметил, что в нескольких местах идет сражение. Нас разделили на небольшие группы, каждая из которых была окружена бесчисленными толпами врагов. Они вовремя получили предупреждение. Мы проигрывали бой. Что, если они решат казнить пленных? Мысль об этом была невыносима.