Северус заинтересованно вскидывает брови. Гермиона поднимает взгляд.
— Он толкался, клянусь тебе, — заверяет она. — Это было так, — она немного нервно улыбается, — необычно…
Северус хочет что-то сказать, но не знает, что именно. Гермиона продолжает водить ладонью по животу, не выпуская его руки из своей.
— Он ведь на что-то отреагировал, — старается разобраться девушка, глядя мужу в глаза. — Что-то ему понравилось, раз он дал о себе знать, как думаешь?
— Наверное, — чуть жмет плечами Северус. — Может, он…
— Ой, — непроизвольно делает маленький шаг назад Гермиона, опустив вниз голову, потому что это снова происходит неожиданно, — ты почувствовал?
Северус замирает на мгновение, а после отрицательно качает головой. Гермиона сжимает губы. Что-то помогает малышу давать ответную реакцию, только вот что именно? Озарение приходит внезапно. Гермиона поднимает на Северуса яркий взгляд.
— Скажи что-нибудь еще, — просит она.
Мужчина озадаченно хмурится.
— Что, например? — интересуется он.
— Даже не знаю, — неопределенно машет она свободной рукой. — Какой-нибудь рецепт зелья или что погода хорошая… Что хочешь…
Северус переминается с ноги на ногу, в задумчивости сдвинув брови. Немного погодя, он набирает в грудь воздуха, возвращая свое внимание супруге.
— Сыворотку правды приготовить и просто, и сложно, — начинает он. — Она отличается от других зелий отсутствием цвета и запаха. Основным ингредиентом в приготовлении является…
И в этот раз они вздрагивают одновременно.
— Северус! — искренне и ярко восклицает она.
— Ох, Мерлин! — округляет он глаза, не в силах выразить эмоции. — Я почувствовал, я… Это?..
— Да! — чувствует она дрожь собственных рук от переполняющего счастья. — Кажется, он, — девушка на мгновение смотрит вниз, — он любит твой голос, Северус…
Мужчина с дрожью вздыхает, чувствуя, что на волю выбираются слишком искренние эмоции, которые он не очень любит, потому что они выдают истинную сущность его души. Ее мягкую, любящую сторону. Северус смаргивает эти эмоции, опускаясь перед Гермионой на колени и мягко касаясь живота девушки ладонями.
— Тебе голос мой нравится, молодой человек? — старается держать себя в руках Северус.
Гермиона искренне и немного нервно смеется, опуская вниз голову и убирая прядь волос за ухо. Малыш снова дает о себе знать. В этот раз Гермиона не вздрагивает, только закусывает от переполняющих чувств нижнюю губу и не сдерживает улыбки, пусть и смотрит теперь на своего мужа через дымку слез.
— Мы очень ждем тебя, — негромко произносит он и прикасается губами к ткани футболки, закрыв глаза.
Гермиона гладит мужа по волосам, чувствуя, как от переполняющей любви к Северусу у нее заходится в бешеном ритме сердце. Малыш лупит в ответ на его слова, и Гермионе хочется только одного: чтобы эти воспоминания никогда в ее памяти не померкли.
В дальнем углу пациент роняет на пол баночку с краской.
Северус возвращается в реальность, открывая глаза.
Отвратительную, серую и безликую реальность, единственными цветами которой являются голубой и красный. Красный — на запястье у Северуса. Голубой — вновь на его холсте. Северус бросает кисточку под ноги и встает с места, молча удаляясь из класса. Марианна хочет ринуться следом, но Август только мягко поднимает руку.
Он каждый раз так делает.
— Пусть идет, — произносит он и снова подходит к мольберту, холст которого оказывается с одним и тем же изображением из раза в раз.
Август чуть склоняет голову, рассматривая картину. Кажется, с каждым разом он все сильнее прорисовывает детали. Боль, которую боится показывать другим, он оставляет здесь, на холсте. Боль пропитывает его краски. Боль марает его кисточки.
И каждый мазок изображения.
— Унесите, — коротко бросает Август, и медбрат забирает с мольберта холст, направляясь к выходу.
Марианна тут же оказывается рядом и смотрит с немым вопросом в глазах на своего наставника. Она уважает Августа, она работает с ним уже много лет плечом к плечу, но некоторые его поступки совсем не понимает.
Не может увидеть, откуда в предмете ее восхищения порой столько жестокости.
— Прекратите подсовывать ему зачарованные холсты, — просит она, — это бесчеловечно.
Август трет лицо ладонями и опускает руки в карманы халата, обернувшись к девушке. Если бы у него был выбор, он бы давно поменял пару сотрудниц местами, отправил бы Марианну с глаз долой на другой этаж и под руководство другого целителя, но правила устанавливает не он.
Его порой раздражает тот факт, что Марианна так узко мыслит и не замечает очевидного. Однако злиться он не хочет, и без того работа не легкая. К тому же, не на виду у всей группы разглагольствовать о состоянии пациента.
— Выпьем чаю? — внезапно произносит он.
Марианна расправляет плечи и поджимает губы. Вопрос застает ее врасплох. Август никогда раньше не зовет ее перекусить вместе, даже не заикается об этом. Марианна предпринимает попытки вывести его на разговоры вне работы и даже предлагает сходить куда-нибудь после смены, но получает от Августа отказ.
Мягкий, но отказ. Это было несколько лет назад, и больше Марианна не пытается.
— Давайте, — сдержанно кивает она.
Август сцепляет руки в замок за спиной и выходит из класса. Марианна семенит рядом с ним, старается подстроиться под шаг. Девушка заводит за ухо под шапочку темную прядь и снова вздергивает подбородок.
Марианна чувствует некоторое напряжение между ними, она знает задумчивое молчание Августа. Обычно он так ведет себя, когда хочет поставить ее на место. Такое уже бывало, она же не первый год с ним работает.
— Зеленый пьешь? — останавливается у кулера Август, обернувшись к девушке.
Марианна сжимает губы. Столько лет вместе работают, а он так и не запоминает, какой чай она предпочитает.
— Каркаде, — негромко отвечает она, потупив взгляд.
Август чуть вскидывает брови, словно слышит об этом впервые, и, налив в две чашки кипятка, кладет на ее блюдце пакетик с каркаде. Он кивком указывает девушке на свободный столик и ставит перед ней чашку, когда она садится.
Они молча заваривают чай. Марианна думает о том, что Август снова сегодня не обедает. Девушка предполагает, что он наверняка и не завтракает дома. Ей становится жаль его. Август слишком много работает с того момента, как к ним в отделение поступает мистер Снейп.
— Марианна, — кладет он наконец ложку на блюдце, размешав сахар, и поднимает взгляд.
Девушка прерывисто вздыхает и сцепляет руки под столом. Ох, Мерлин. Тон знакомый. Она не любит этот тон. Он ее почти пугает.
— Я прошу тебя впредь не оспаривать мои действия и решения при посторонних, — вкрадчиво произносит он, глядя в бледно-золотистые глаза девушки. — Я раз уже спустил это на тормоза, впредь такого не будет.
Марианна чувствует, как вспыхивают щеки. Она опускает взгляд в чашку, наблюдая за тонкой витиеватой траекторией пара.
— Я знаю, мы бок о бок давно работаем, но не превращай такого рода высказывания в привычку, — негромко продолжает он.
Марианна кивает, но не поднимает взгляд. Ей чудовищно стыдно за свое поведение.
— Простите, мистер Сепсис, — шепотом тараторит она. — Такого больше не повторится.
Август чуть поджимает губы и откидывается на спинку стула. Да, он хотел осадить ее, но не подозревал, что она так остро отреагирует. За бесконечной работой подход к девушкам он забывает совершенно.
— Не воспринимай близко к сердцу, — просит он. — У меня не было цели обидеть тебя, я просто… Хотел, чтобы ты поняла.
— Я поняла, — кивает она и теперь поднимает взгляд.
Марианна бесконечно радуется, что Август извиняется. В своей манере, уклончиво, но извиняется. Она не умеет долго держать обиду, особенно на него. Девушка чуть дергает уголком губ в улыбке, и Август заметно расслабляется.
— Давай проясним ситуацию, чтобы ты видела полную картину, — кладет он руки на стол, намереваясь вывести разговор в профессиональное русло.