— Родной, много лет прошло, — подходит она чуть ближе и опускает ладони ему на грудь. — Никто тогда не мог мне помочь, так должно было случиться, понимаешь? И оно уже случилось, — она словно пытается убедить не его, а себя. — Да, шансов теперь у нас меньше, но они есть, — старается улыбнуться она и смотрит в глаза Северусу.
Он ловит ее пальцы сразу, как она касается его щеки, и целует их, прикрыв глаза. У нее снова суховатая, теплая кожа.
— Надежда есть, — шепчет она. — У нас с тобой все получится, — Гермиона делает небольшую паузу и склоняет голову вправо, — ладно?
Легкая улыбка трогает ее губы, когда Северус открывает глаза.
— Ладно, — соглашается он.
Он тянет ее к себе, опустив ладонь на затылок, и оставляет на ее губах долгий, тихий поцелуй. Гермиона водит подушечками больших пальцев по его запястьям, чувствуя родной сердцу пульс.
— А теперь идем, — открыв глаза, произносит она, когда опускается с носочков вниз, — я хочу есть.
Северус протягивает ей согнутую руку, и они начинают идти рядом, пока Гермиона задумчиво постукивает указательным пальцем по подбородку.
— Что-нибудь сочное и мясное, — мечтательно произносит она.
— И десерт? — чуть дернув уголком губ, спрашивает Северус, обернувшись к супруге.
Гермиона фыркает.
— Разумеется, что за вопросы, — парирует она. — Только никакого…
— Никакого тирамису, — заканчивает за нее Северус, — я помню.
Они направляются к воротам, ведущим к выходу из Мунго, и каждый в глубине души надеется, что сюда больше не войдет даже под Империусом или палочкой у виска с непростительным.
Порой очень удручает, что нельзя увидеть будущее.
Комментарий к 2. flashback
Меня можно найти в социальных сетях:
inst: dominika_storm
tik tok: dominika_storm
========== 3. ==========
Комментарий к 3.
Читать с: **Abdication - Abel Korzeniowski**
Август щурится на солнце, провожая взглядом старенький шевроле, который следует отправить в автосервис, чтобы подлатать, потому что слегка гремит подвеска, и теребит в кармане халата свой пропуск. Делает он это исключительно для того, чтобы занять руки, которые не привыкли находиться в спокойном состоянии.
Это погрешность профессии. Тревожность. Хочется того или нет, но каждый сотрудник Святого Мунго со временем работы в белых стенах заведения обнаруживает у себя симптомы и, к сожалению, принимает мысль о том, что никогда уже от них не избавится.
Август делает руку козырьком, когда автомобиль скрывается за шлагбаумом и чуть качает головой. Не нравится ему, как все происходит у его пациентов. Да, во множественном числе. Миссис Снейп тоже числилась в его списке несколько лет назад.
И его поражает, насколько сильно эта девушка меняется за последующие годы.
Он помнит тот день, когда принимает их у себя в первый раз после получения результатов. Помнит, что не дает мнимых надежд на лучшее, а лишь чистосердечно выкладывает им факты, которые они оба принимают с должной стойкостью.
Август готов признаться открыто и честно: он ни разу за всю свою врачебную практику не встречал людей, которые так долго взращивают в своем сердце веру в лучшее. Это поразительно. Только последствия этой слепой веры слишком горькие на вкус.
Эти самые последствия теперь находятся в этих стенах. И Август также теперь считает себя незрячим, потому что не может за эти полтора месяца найти хотя бы зацепку, которая сможет помочь ему увидеть ответы на вопросы.
Зацепку, которая поможет его пациенту получить помощь и выйти отсюда.
Август проводит ладонью по темным волосам и направляется в сторону больницы. Ему следовало бы сейчас пойти к воротам и отчитать Марианну за то, что она не предупреждает его о визите миссис Снейп, и та навещает мистера Снейпа без его ведома, но он решает не давить на молодую медсестру.
Если подобное повторится, то он мигом поставит ее на место, но сейчас он дает ей поблажку. Все-таки, это ее второй день на вахте. С кем не бывает.
Август следует по шуршащей гальке, глядя себе под ноги, и думает о том, что же ему сделать. Как ему заставить Северуса говорить? Как ему сделать так, чтобы Северус позволил ему делать свою работу?
Вылечить его и отправить домой.
Август не может найти ответы на свои вопросы.
— Мистер Снейп, доброе утро.
Оно совсем не доброе, но клишированные фразы — залог успеха этого мира. Чем чаще говоришь какие-либо вещи, тем проще в них поверить, даже если это самая настоящая ложь. Август сцепляет руки в замок за спиной, чтобы куда-нибудь их деть. К пациентам, которые у него пребывают больше месяца, Август не берет с собой истории болезней.
Особенно, когда путь лечения прерывается примерно на старте. Все наблюдения он держит в голове. Еще одна врачебная суперспособность, которая идет в качестве бонуса после пятнадцатого года практики.
Август проходит немного вперед и садится в соседнее кресло. Именно туда, куда неизменно присаживается Гермиона все полтора месяца.
— У вас по расписанию завтрак, а затем «Круг дружбы». Настоятельно рекомендую вам не пропускать ни того, ни другого.
Мужчина замолкает, глядя на своего пациента.
Северус смотрит в сад, редко моргает, дышит ровно, но поверхностно. Обе его руки ладонями вверх покоятся на правом бедре. Он никак не реагирует на слова врача. Кажется, будто сидит вовсе не человек, а марионетка, у которой одним махом обрезали с запястий нити. Августу было бы немного проще, если бы он реагировал хоть на что-то.
Агрессия очень бы подошла. Особенно, пассивная. Ее наличие означает простую истину: случай не безысходный, и к пациенту можно найти подход. Сейчас все настолько глухо, что Август постепенно начинает сомневаться в своей компетенции.
Он не знает, как к Северусу подступиться.
Взгляд падает на столик.
— Ваша жена принесла десерт? — продолжает монолог Август. — Яблочный пирог с сахарной пудрой? — он знает, что не получит ответа. — Это прекрасно, — поэтому сам отвечает на свой же вопрос. — Только перед завтраком аппетит не перебивайте, будьте так добры.
Август невесело улыбается, посмеиваясь над собственной шуткой, но обстановку не разряжает совершенно. Пожалуй, ему никогда еще не было так сложно найти общий язык с пациентом, как сейчас.
— Завтрак через десять минут, мистер Снейп, — сдается Август, поднимаясь с места.
Говорить ему больше нечего. Он надеется, что ему удастся присмотреться внимательнее к нему во время «Круга дружбы». Рассчитывает на шанс. Еще один шанс. Жаль, что Август не знает, что мыслят они с Гермионой одинаково.
Август выходит из палаты и плотно закрывает за собой дверь.
Северус какое-то время все еще смотрит в сад, а после невесомо проводит пальцами по правой щеке, кожу которой слегка стянуло от стрелой упавшей слезы после визита Гермионы, и поворачивает голову в сторону столика.
Потянувшись рукой, Северус берет в руки контейнер, который она оставляет, и кладет его себе на колени. Опустив вниз голову, мужчина проводит ладонью по шершавой теплой крышке и, приложив усилия, открывает защелки.
Он закрывает глаза, когда вкусный пар взмывает вверх, и делает глубокий вдох.
Воспоминания вспыхивают перед глазами моментально.
— Нет, возьми обеими руками, одной рукой тяжело, у тебя короткие пальцы, — чуть хмурится Северус, склонившись ниже.
— И вовсе не короткие, — буквально копирует его выражение лица Дейзи, подняв вверх голову.
— Конечно, нет, милая, — соглашается Гермиона, оставив на столешнице форму с готовым яблочным пирогом. — Папа просто шутит.
Северус поджимает губы, не собираясь что-то на это отвечать, но буквально через пару мгновений чувствует на себе многозначительный взгляд супруги.
— Папа ведь шутит, верно? — настойчиво спрашивает она, опустив руки на столешницу.
Дейзи снова запрокидывает вверх голову. Северус старается вкладывать в ответ как можно меньше рвущейся наружу саркастичности.