– Ты уверена? Я многому научился за эти столетия. Заниматься любовью – тоже искусство.
Теперь Грегори пользовался своими чарами в открытую, пустив в ход все возможные приемы. В легких прикосновениях губ было чтото магическое. Саванна взглянула на карпатца огромными синими глазами, в которых плясали искорки смеха.
– Искусство? Ты так это называешь? Мне кажется, я знаю более подходящее слово.
Он поднял голову, его глаза светились серебром.
– Ты многого не знаешь. Наш первый раз был пародией, воспоминания о нем и во мне вызывают отвращение. Это был не я, Саванна; это был вселившийся в меня монстр. – Голос был полон раскаяния.
Девушка вздернула подбородок, не желая, чтобы Грегори чувствовал себя виноватым.
– Ты многого обо мнене знаешь. Один мужчина был от меня без ума. – Она старалась выглядеть искушенной. – Совершенно без ума.
Грегори рассмеялся, Саванна кожей ощутила тепло его дыхания.
– Не о том ли пижоне с оранжевыми волосами ты говоришь? Дракон… как его там? – Его губы коснулись ее пульса и скользнули к уху.
У карпатки перехватило дыхание, она с удивлением взглянула в глаза Грегори.
– Откуда ты знаешь? Я встречалась с ним в прошлом году.
Рука заскользила по плечу девушки, чтобы наконец завладеть грудью.
– Он носил высокие ботинки и разъезжал на «харлее».
Дыхание мужчины участилось, когда он ощутил в ладони тяжесть женской груди и стал поглаживать большим пальцем сосок, пока тот не отвердел. Саванну обдало жаром, но раны на теле все же напоминали, к чему могут привести ласки Грегори.
–Как ты узнал о Драконе? – спросила она, скорее чтобы отвлечься самой, нежели отвлечь его: по поводу последнего Саванна больше не питала иллюзий. И как только ему удавалось вызывать желание в женщине, которая так сильно боялась заняться сексом?
– Заняться любовью, – хрипло поправил Грегори, в очередной раз выдавая легкость, с которой мог читать ее мысли. – Я отвечу на твой вопрос: я живу в тебе. Я знаю их всех. Каждого. Тот рыжий был единственным, кого тебе хотелось поцеловать.
Губы Грегори коснулись ее губ, уговаривая, дразня. Девушка не могла дышать, думать, только чувствовала, что поднимается над землей… Широкие плечи, сильные руки, упругое тело и безупречный рот сводили с ума.
Когда Грегори поднял голову, она чуть было не притянула его к себе, а он с вожделением смотрел в подернутые дымкой желания глаза, на прекрасные губы, от которых оторвался лишь секунду назад…
– Ты не представляешь, как ты красива, топ petit amour, как прекрасна твоя душа.
– Похоже, ты пытаешься меня околдовать. О чем мы говорили? – спросила Саванна, прикасаясь к волевому подбородку карпатца.
Грегори улыбнулся.
– О поцелуях. А точнее, о твоем желании поцеловать того имбицила с оранжевой бородой.
– Я хотела целоваться с каждым из них, – солгала она с возмущенным видом.
– Нет, не хотела, просто надеялась, что этот глупый щеголь навсегда сотрет мой вкус с твоих губ. – Он погладил волосы, осыпал поцелуями тонкую линию ее подбородка. – Насколько я помню, у него возникали проблемы при попытке сблизиться с тобой.
В глубине синих глаз промелькнула угроза.
– Ты имеешь к этому какоето отношение?
Молодой карпатке действительно был нужен ктото, кто мог бы стереть вкус Грегори с ее губ, вычеркнуть его из мыслей.
– «О Саванна, я должен прикоснуться к твоим губам», – передразнил Грегори, изображая приступ аллергии. – «Ты не можешь считать, что ездила на мотоцикле, пока не оседлала «харлея», детка», – Грегори чихал и кашлял, изображая бедного парня.
Саванна ударила его кулаком по руке, забыв на секунду об израненной ладони, и вскрикнула от боли, бросив сердитый взгляд на Грегори.
– Все это проделывал с ним ты! Бедняга… Ты ранил его самолюбие. Каждый раз, когда он приближался ко мне, у него начинался приступ аллергии.
На лице карпатца не было и тени раскаяния.
Саванна снова опустила голову на подушку. Грегори ласкал губами ее шею, а потом стал опускаться ниже, к манящей груди, но девушка решительно оттолкнула его, не дожидаясь, когда тело окончательно ее предаст.
– А тот случай с ротвейлером?
Он попытался изобразить на лице недоумение, но смех, отозвавшийся эхом в ее голове, выдал Древнейшего.
– О чем это ты?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, – настойчиво повторила Саванна. – Это случилось, когда Дракон провожал меня домой. Небольшой такой ротвейлер, весом килограммов в семьдесят, с пеной у рта, напал на него!
– Да, он тогда удирал, как кролик. – Грегори был очень доволен собой. Он получил большое удовольствие, наблюдая за тем, как удирает этот осел. И как он только посмел прикоснуться к Саванне!
– Неудивительно, что я не могла проникнуть в сознание этой собаки и успокоить ее. Ты мерзавец!
– После того как Дракон убежал, я преследовал его еще два квартала, загнал на дерево и продержал там нескольких часов. Он был похож на петуха со своей оранжевой шевелюрой.
Саванна не могла больше сдерживать смех.
– Он больше не решался подойти ко мне.
– Конечно нет, – мягко ответил Грегори. Его губы скользили по ее соску. Саванна закрыла глаза. Как может она желать того, что так сильно ранит?
– Никаких ран, та petite, только наслаждение. Клянусь жизнью.
Огонь, танцующий на коже, проникал в глубь тела, расплавляя его изнутри, пока все естество Саванны не превратилось в пламя, в котором билось желание принадлежать только ему.
Глава 5
Нежные губы и ласковые руки Грегори гнали прочь страхи Саванны. Он небрежно откинул простыню, открывая жадному взору ее обнаженную грудь. Ее пальцы запутались в гриве угольночерных волос Грегори. Его рубашка была расстегнута, упругие мышцы давили на ее мягкую грудь.
Волна страсти вызвала бурю в их телах. Саванны сама стала стягивать рубашку с широких плеч Грегори. Взгляд серых глаз, наполненный непреодолимым желанием обладать, завораживал ее.
Боясь собственной смелости, Саванна растворилась в неудержимом желании. Как могла она отвергать его страсть? Несмотря на необузданные инстинкты, Грегори стремился доставить ей удовольствие. Всеми помыслами он был устремлен к Саванне. Он преклонялся перед красотой ее тела.
– Я знаю, ты боишься, mon amour, – прошептал Древнейший, лаская ее. – Но ты изгнала демона. Теперь существует лишь мужчина, который умирает от желания заняться любовью со своей женщиной. Позволь мне показать тебе, как это прекрасно. – Голос карпатца гипнотизировал, искушал.
Саванна застонала, ее глаза наполнились слезами. Разве способен мужчина быть столь чувственным и нежным? Он покорил ее разум с той же легкостью, что и тело.
Грегори ласкал живот и бедра любимой, а потом опустился ниже, к самому сердцу ее естества лону, горячему и влажному, томящемуся в ожидании. Саванна выгнулась навстречу мужской ладони, требуя разрядки: она не могла больше выносить напряжения.
– Я сгорю, – выкрикнула карпатка, поражаясь силе желания. Она действительноего хотела.
Пальцы Грегори продвинулись глубже – он убеждался в готовности любимой, наслаждался ее реакцией. Древнейшего трогало безотчетное доверие женщины, с которой он был так жесток. Своим прощением молодая карпатка усмирила монстра внутри него. Конечно, Саванна никогда не полюбит его, но у нее хватит решимости, понимания и сострадания на то, чтобы не усложнять их и без того горькую жизнь.
Карпатец без раздумий избавился от одежды, сковывающей тело. Саванна застонала, когда разгоряченная и твердая, как камень, плоть прижалась к ее бедру. Пока Грегори был одет, девушка думала, что сможет сдержать желание, но теперь ее тело все решило.
Внезапно Саванна застыла, так сдавив руками лицо Грегори, что ему пришлось встретиться с ней взглядом. Карпатка глубоко вдохнула.
– Что, если я не смогу этого сделать, Грегори? – ее голос дрожал. – Что, если я никогда не смогу этого сделать?