— Ну, и счастлив ты теперь? — поинтересовался Каландрилл. — Или предпочел бы стать опять крестьянским мальчиком?
— Я счастлив, — кивнул Менелиан. — И моя семья — тоже. Родители мои горды тем, что сын их — маг.
— Возможно, со временем и я приду к тому же, — согласился Каландрилл.
— Но эта сила уже в тебе, — заметил Менелиан. — У тебя нет моего выбора.
— Ты хочешь сказать, что я игрушка в руках богов? — пробормотал Каландрилл, хотя и не так сердито, как раньше. — Или — как ты говоришь?.. — проводник их воли?
— Возможно. — Колдун пожал плечами. — Я не видел затемнений, так что, надеюсь, сила твоя нацелена на добро.
— Возможно, — повторил Каландрилл. — Пусть . только будет мне показано, зачем дана мне эта сила.
— Если она дана тебе богами, со временем они все тебе покажут. — (Кандиец улыбнулся уже спокойнее.) — Но все же ты человек. И как таковой не желаешь ли опробовать того, что радует сердце мужа? Могу ли я предложить тебе вина?
Каландрилл энергично закивал, колдун подошел к двери и приказал поджидавшему слуге принести им бутыль. Через несколько мгновений на столе перед ними стояло великолепное красное вино. Каландрилл опустошил свой кубок в два глотка. Менелиан вновь наполнил его сосуд и посмотрел в окно. Каландрилл проследил за его взглядом: в раме окна, как на портрете, смеялись Брахт и Катя.
— Расскажешь ли ты об этом своим товарищам? — поинтересовался маг.
Каландрилл сглотнул, глядя на Брахта и Катю, терзаемый сомнениями. Не скажется ли это на его дружбе с Брахтом? Меченосец вроде бы принял Менелиана, но это не изменило его отношения к колдовству и колдунам. Каландриллу стоило большого труда завоевать доверие кернийца, и теперь ему вовсе не хотелось его терять. Он медленно покачал головой.
— Пока нет, пожалуй. Да и что я им могу сказать? Что обладаю некой неизвестной силой?
Менелиан понял его и согласно кивнул.
— Брахт не доверяет колдовству, — пробормотал он. — А ты ценишь его дружбу. Но ведь он теперь твой друг! Думаешь, это помешает вашей дружбе?
— Кто знает? — пробормотал Каландрилл. — Я не хочу рисковать.
— Да будет так, — заключил колдун. — Решение принимать тебе.
Каландрилл благодарно улыбнулся, опустошил кубок и, кивнув на заваленный бумагами стол, предложил:
— Тогда, может, продолжим? Или смиримся с тем, что в твоей библиотеке мало источников по зомби?
Менелиан нахмурился, вспомнив о преследователе, и вздохнул.
— Сначала поедим, — предложил он. — Мы просмотрели почти все. До сумерек успеем.
— Если ты не будешь возражать, я бы оставил эту работу тебе. — Каландрилл встал и потянулся. — После обеда я бы позанимался физическими упражнениями.
— С охотой. — Колдун отодвинул стул и встал. — Так что позовем твоих друзей и посмотрим, что приготовила нам кухня.
Им предложили прекрасный суп, наваристый и ароматный, ростбиф со свежими овощами, доступными в это время года, и несколько сортов сыра. Было выпито много вина, и все пребывали в прекрасном расположении духа, забыв про существо, созданное Аномиусом.
Колдун был по-прежнему внимателен, но уже не оказывал Кате столь подчеркнутого внимания, словно признавая за Брахтом право первенства. Но когда на него никто не смотрел, он с восхищением разглядывал девушку. Каландрилл вдруг сообразил, что подобного им не избежать и в будущем, а значит, ревность Брахта будет вечно на взводе. И Каландрилл решил поговорить об этом с другом при первой же возможности, но так, чтобы Катя их не слышала.
Такая возможность представилась ему, когда они пошли фехтовать.
Сначала Катя была с ними и вызвала его на поединок, каковой Брахт объявил ничейным, но затем она высказала желание освежиться. Желание ее было передано Менелиану, и слуги тут же приготовили ей ванну. Она ушла в дом, оставив Каландрилла и меченосца вдвоем. Они дрались без доспехов. После долгих месяцев, проведенных на судне, где пространство было ограниченно и фехтовать приходилось лишь с соблюдением мер предосторожности, они с удовольствием отдались этому занятию на открытой площадке в саду. Каландрилл проявлял невиданное усердие, и Брахт похвалил его; сказав, что теперь он фехтует не хуже большинства воинов.
Несмотря на солнце, день стоял прохладный, и изо рта у них вырывались клубы пара. С каждым выпадом клинки их наполняли сад звоном. Они дрались долго, и мышцы Каландрилла начали побаливать. По лицу и груди его бежал пот, и он жадно глотал ртом воздух. Но, подстегиваемый неутомимостью кернийца, Каландрилл продолжал фехтовать до тех пор, пока рука его просто не опустилась и керниец не прижал его к самым кустам. Улыбнувшись, меченосец отсалютовал.
— Ты распустился, — усмехнулся он, — но ничего, сойдет.
— Благодарю. — Каландрилл опустил клинок и вытер со лба пот, размышляя о том, как приступить к разговору. Поколебавшись, он напрямую заявил: — Я хочу поговорить с тобой о Кате.
Брахт посмотрел на него, подозрительно прищурив глаза, но кивнул.
— При условии, что мы продолжаем схватку.
И занял позицию.
— Я говорил с Менелианом о твоем интересе, — Каландрилл сделал выпад, — он решил обуздать свой
— Очень хорошо, — одобрил Брахт и посредством обманного движения шлепнул Каландрилла клинком по ребрам.
— Но как я уже говорил, ничего необычного в его реакции нет.
Ему удалось избежать второго удара и даже получить очко.
— Истинно. Что дальше?
Зазвенела сталь. Они сблизились, соединив клинки и пытаясь перебороть друг друга. Брахт был ловчее и так быстро отскочил, что Каландрилл чуть не упал и с великим трудом отразил удар.
— Это может повториться.
Он начал отступать, намереваясь спровоцировать кернийца, но безрезультатно. Как ему показалось, удары Брахта стали сильнее.
— Возможно.
— Мужчины не могут на нее не смотреть. Многие будут пытаться обольстить ее.
— Она моя. Или будет таковой.
— Истинно. — Из-под клинков посыпались искры. — Никто не ставит это под сомнение.
— Тем лучше для них.
В голосе кернийца прозвучала угроза, и он сделал выпад. Каландрилл отскочил и плоской стороной клинка шлепнул Брахта по ребрам.
— Обуздай свою злость.
— Злость? — В темных глазах засверкало удивление.
— Именно, злость. Ты так и будешь выходить из себя всякий раз, как кто-то станет выказывать Кате внимание? В результате мы приобретем столько врагов, что даже твой клинок притупится!
Он отбил удар, но тут же был вынужден попятиться назад. Удары меченосца стали сильнее, и Каландрилл Даже подумал прекратить схватку, пока дело не дошло до травмы.
— Ты думаешь, я злюсь?
Брахт отступил в сторону, хмурясь. Каландрилл перестал волноваться и чуть не рассмеялся.
— Дера, Брахт! Да всякий раз, как речь заходит о Кате, ты становишься сам не свой!
— Ты, пожалуй, прав, — согласился меченосец и вдруг сделал резкий выпад вперед. — И за нее я готов драться с кем угодно.
Каландрилл был застигнут врасплох. Клинок его был отбит в сторону, и Брахт приставил меч ему к горлу, глядя холодным немигающим взглядом.