— Истинно. — Дахана передернуло.
— А ведь Моррах подбивал Брахта убить его, — продолжал Каландрилл. — Что бы вы тогда с нами сделали?
Дахан помолчал с непроницаемым лицом, которое выглядело изможденным.
— Вероятнее всего, приказал бы убить вас на месте, — сказал он наконец. — Или казнить.
— Опять? — пробормотал Брахт, и лыкард смущенно улыбнулся. — Рхыфамун страшно хитер, друг мой.
— И ни перед чем не остановится, чтобы помешать нам, — добавил Каландрилл. — Эта ночь для нас — хороший урок.
Он собрался пояснить подробнее, что имеет в виду, но тут женщина сказала, что Невин пришел в себя, и все повернулись к шаману.
— Ахрд! — Невин открыл заплывшие глаза и сел. — Что это было?
— Моррах пытался убить их или хотя бы одного из них. — Дахан махнул в сторону путешественников рукой. — Они говорят, в него вселился Рхыфамун.
— Священное древо Ахрда! — Невин замотал головой и застонал. К его губам поднесли кружку, он сделал несколько глотков и повернулся к лежавшему рядом с ним товарищу. — А Моррах? Он жив?
— Каландрилл изгнал из него дух колдуна. Так нам показалось. — Дахан опять беспомощно пожал плечами. — Я многого не понимаю.
Невин вопросительно посмотрел на Каландрилла.
— Меч мой благословлен Дерой, — пояснил Каландрилл. — Богиня освятила его, чтобы я мог с ним противостоять колдовству. И я противостоял. — Он покачал головой, а Невин перевел взгляд на Морраха. — Нет, он жив, — успокоил его Каландрилл. — Поняв, что он одержим, я коснулся его плоской стороной меча.
— Он не рубил, — подтвердил Дахан. — Он утверждает, что Рхыфамун вселился в Морраха, когда вы пребывали в трансе.
Невин вздохнул и приложил ко лбу компресс.
— Я же обещали связаться с нашими друзьями и узнать про Рхыфамуна, — пробормотал он. — Каландрилл, видимо, прав. Так все и должно было произойти Ахрд, но насколько же он тогда могуч!
— Расскажи, — попросил Каландрилл.
Невин кивнул и тут же сморщился от боли.
— Мы, как обычно, открыли канал говорящих с духами. Но между последним лыкардским становищем и первым валанским на севере вдруг обнаружился… провал… Тьма навалилась на нас! Ахрд, это был Рхыфамун! Тьма нарастала и давила, я помню это. И там было… зло. Я поспешил закрыть канал, а когда вернулся сюда, Моррах был уже на ногах. Я заговорил с ним, а он ударил меня. И больше я ничего не помню. Каландрилл, должно быть, прав: Рхыфамун овладел его телом — Невин опять застонал, но уже не от боли, а от ужаса. — Если он в состоянии проделать такое и вселиться даже в нас… то мне трудно представить, чего он не может.
— Враг могущественный, — согласился Каландрилл. — Но постараемся воспользоваться этим в наших интересах.
— Как?
Вопрос был написан на всех лицах, но задан Невином.
— Теперь мы знаем, что он может использовать говорящих с духами, — медленно произнес Каландрилл. — Он выдал себя, вселившись в Морраха.
— Слабое утешение, — пробормотал Брахт. — Уж не придется ли нам теперь объезжать стороной все становища?
— Надеюсь, что нет, — сказал Каландрилл. — Необходимо предупредить говорящих с духами всех становищ Куан-на'Фора о том, на что способен Рхыфамун. Может, он перехватит эти сообщения. Но это нестрашно: проиграв сегодня, он догадается, что скоро об этом станет известно всем. Самое главное — теперь он будет избегать становищ.
— И скакать еще быстрее, — сказал Брахт.
— Только на помощь ему больше рассчитывать не придется, — возразил Каландрилл. — Понимая, что Давена Тираса радушный прием не ожидает нигде, он будет вынужден скрываться, ибо драхоманны объединятся против него.
— Непременно, — пообещал Невин. — А зная теперь, что благодаря своему грязному колдовству он способен проникать в чужой ум, мы примем соответствующие меры.
Каландрилл кивнул, едва улыбнувшись.
— Понимаете теперь? Выказав силу, он ослабил себя. Теперь ему придется ехать одному.
— Воины, которых Джехенне послала с ним, должно быть, скачут рядом, — напомнил ему Дахан. — И если уж он может вселиться в говорящего с духами…
— В худшем случае он воспользуется их лошадьми, — сказал Брахт.
— Но не гостеприимством становищ, — добавил Каландрилл. — Даже если Рхыфамун решит вновь поменять свое тело, он сможет перебраться только в ни Ларрхына, понимаешь? Невин, сможете ли вы сообщить о том, что здесь произошло, когда мы уедем? Но не раньше?
Шаман кивнул.
— Тогда пусть все становища знают, что надо сторониться всадников ни Ларрхынов, — заключил Каландрилл.
— Убить их? — спросил Дахан, дергая себя за бляху, выражение лица его было печальным. — В этом мало чести.
— Да нет. — Каландрилл покачал головой. — Я не хочу, чтобы из-за Рхыфамуна погибали невинные люди. Нет, предупреди лишь, чтобы гнали их прочь, не оказывали помощи, чтобы давали им лошадей и провизии ровно столько, сколько нужно, чтобы вернуться на предыдущее становище. Тот же, кто будет настаивать на том, чтобы скакать вперед, — это Рхыфамун или его создание. Тем самым мы лишим их поддержки.
Дахан кивнул, а Невин пообещал:
— Все будет сделано.
— Но не раньше чем через день после того, как мы распрощаемся с вами, — предупредил Каландрилл.
— Вам будет оказана всяческая поддержка, — заявил Дахан. — Лошади, провизия, сопровождение — только скажите.
— Благодарю. — Каландрилл склонил голову. — Но в том нет необходимости. Скорость — вот наш союзник, а вьючные лошади нас только задержат.
— Жить охотой? — с сомнением в голосе произнес Брахт.
— Мы не будем останавливаться для охоты. — Каландрилл даже усмехнулся, увидев столько озадаченных лиц. — ибо пища будет ждать нас по дороге на Куан-на'Дру.
— Это при том, что говорящие с духами могут быть настроены против нас? — хрипло спросил Брахт.
Каландрилл жестом попросил его помолчать.
— Слушайте, — настаивал он. — Рхыфамун знает, по крайней мере сейчас, что мы здесь. Он знает, что мы живы и по-прежнему гонимся за ним. Говорящие с духами будут предупреждены о нем и о воинах Джехенне, но… — Он опять поднял руку, прося Брахта помолчать, — если говорящие с духами не будут вступать в контакт с другими, пока мы находимся в их лагере, если они воздержатся от сообщений о нашем местонахождении, Рхыфамуну о нас ничего не будет известно. В лучшем случае он задним числом узнает, где мы были, но не больше.
Брахт нахмурился, размышляя. Катя поджала губы и впервые вступила в разговор:
— В этом есть смысл, я согласна. Но что, если он вселится в говорящего с духами прежде, чем мы доберемся до лагеря? И мы запросто нарвемся на убийцу с лицом друга?
— По моему разумению, он может сделать это только тогда, когда говорящие с духами общаются между собой. — Каландрилл вопросительно взглянул на Невина. Шаман кивнул и застонал от этого движения. — Моррах, должно быть, сопротивлялся колдовству. И хотя магия Рхыфамуна оказалась сильнее, на лице его все же были черты прежнего Морраха. Ты видел его глаза?
— Они горели безумием, — тихо произнесла Катя. — Словно из черепа его смотрел некий демон.
— А помнишь глаза дохлого волка, которого мы прикончили в ущелье? — спросил девушку Каландрилл. — Точно такие же. Поэтому я полагаю, что безумие горит в глазах жертвы как фитиль, если только колдун не переселяется в человека окончательно. Нам будет нетрудно его распознать.
— И это еще не все, — сказал Невин, но тут же сморщился. — Ахрд, как же у меня болит голова!
— Ты не можешь вылечить себя? — спросил Дахан.
— Не сейчас. — Шаман тоскливо улыбнулся. — До тех пор, пока они не уедут, я не хочу пользоваться своим умением ни в чем… — Он многозначительно посмотрел на все еще лежавшего без сознания Морраха, и Дахан понимающе кивнул. — Я потерплю. Я полагаю, Каландрилл говорит дело. Больше вам опасаться моих братьев не придется. Если бы Рхыфамун мог вселиться в нас обоих, он послал бы меня вместе с Моррахом.
— Я уже думал об этом, — сказал Каландрилл. — Сразу заподозрил неладное, когда увидел, что из вашей кибитки вышел только один человек.