Этих гадов страшней,
Те убьют, ну, а он долго мучит.
Глава 2. Черный день – это когда приходится черную икру есть с черным хлебом.
Если дама идет в бигуди,
Мыло с губкой прижавши к груди,
Вариантов тут мало:
Либо душ принимала,
Либо душ предстоит впереди.
Студент-дипломник, Ваня Божков, вышел из самолета на трап и глянул вокруг. Это был его первый контакт с Африкой. Он ждал увидеть пальмы, баобабы и фикусы с кактусами, на которых бы висели обезьяны и распевали бы пестрые экзотические птицы. Но ничего из вышеперечисленного в поле его зрения не попало. Он набрал полную грудь африканского воздуха и стал анализировать связанные с этим ощущения. Но ощущения не поддавались дешифровке, а в спину его уже толкали другие пассажиры, которым не терпелось выйти из самолета, пройти все формальности, получить поскорей свой багаж и уехать домой. Ваня покорно спустился по трапу на африканскую землю и с общим потоком пассажиров прошел в здание аэропорта.
Иван послушно вместе со всеми пассажирами прошел паспортный контроль, потом терпеливо дождался своего багажа в зале прилета, поставил в рядок свои коробки и чемоданы и начал думать, а что же ему делать дальше. Стоя в очереди на паспортный контроль и у ленты, доставляющей багаж, он все время озирался по сторонам, потому что ждал, что появится хоть кто-то из встречающих. Но никто не появлялся. Что-то надо было делать. Свой багаж он получил, дальше надо было проходить таможенный контроль, но как перенести туда багаж, он себе плохо представлял. Во-первых, не привык он сам таскать чемоданы. Не нужно ему это было. Всегда рядом были специально обученные люди, которые это делали легко и непринужденно. Во-вторых, он бы мог сам этот багаж подвезти к таможенникам, если бы в аэропорту были специальные тележки, но про тележки тут, похоже, и слыхом не слыхивали никогда. «Ты не в Чикаго, моя дорогая!» – вдруг вспомнил Иван строчку из Маршака. Можно было перетаскать чемоданы по одному, но что делать после таможенного контроля? Куда-то надо было этот багаж перенести. Не стоять же там по среди зала у всех на виду в окружении чемоданов? В этом зале народу уже поубавилось, и Иван даже смог сесть на диван, а за линией таможенного контроля народ ходил толпами. «Да у меня там в два счета половину багажа упрут,»– подумал Иван, – «Посижу-ка я пока здесь.»
Иван придвинул свои чемоданы поближе к дивану, сел на краешек и стал ждать. Просто ждать было скучно, и он стал наблюдать за процедурой прохождения таможенного контроля. Это была очень интересная процедура, граничащая с детективом. Сначала таможенник задавал какие-то вопросы, потом предлагал пассажирам открыть чемодан или коробку для досмотра. Бывалые пассажиры протягивал ему заранее заготовленную денежную купюру, и их пропускали с миром. Не знакомые с местными порядками пассажиры не имели в руках заранее заготовленной купюры нужного достоинства, поэтому их багаж вскрывался, нещадно перерывался и отпихивался в сторону. Бедному неосведомленному пассажиру приходилось собирать с пола свои пожитки, судорожно запихивать их в чемоданы и пытаться эти чемоданы закрыть. Но чемоданы почему-то закрываться не хотели и продолжали выплевывать из себя всякие мелкие предметы. Хуже обстояло дело с коробками. Коробки таможенники вспарывали ножом, и упаковать назад в них вещи у пассажиров шансов уже не было никаких, ибо под рукой не было ни веревок, ни скотча.
– Интересное кино, – подумал Иван. – А как же я? У меня местных денег нет, только доллары, но ведь я не знаю, какая тут такса. А если этот черножопик будет рыться в моем белье, так я его больше никогда не надену. Все. Решено. Буду сидеть тут до скончания века. Не встретят, буду просить представителя Аэрофлота отправить меня назад. Ничего себе приемчик! А посол-то каков гусь! Расписал, падла, отцу, что здесь рай земной, что он меня опекать будет, все условия создаст, а сам встретить и то забыл.
В этот момент в зал прилета ворвался всклокоченный молодой человек. Он не был единственным белым мужчиной в аэропорту, белых мужчин там была, примерно, треть, но почему-то по нему сразу было видно, что он из советского посольства. Иван это замечал и раньше. Даже в Европе наших людей видно за сто верст, даже если они молчат и одеты во все иностранное. Иван перестал нагнетать негатив и сел в позу человека, готового выслушать извинения.
– Это вы практикант из Москвы? – кинулся к нему всклокоченный.
– Да, я. Я, между прочим, уже час, как здесь сижу. Вы что расписания прилета самолетов не знаете?
– Да при чем тут расписание? Консул не смог приехать, в последнюю минуту меня попросил, а машин нет. Причины все объективные и связанные с местными трудностями.