– Очынь хороша, барин! Из этой баба буду пилов делать! Еще репа возьму, зира возьму, немного нут возьму, красный перец для запаха! Смотри, будешь кушать бабу, барин, язык не проглоты!
<описание природы></описание природы>
Большой стол накрыли прямо под небом, подложив кое-где доски, чтоб ножки не утопали в мягкой осенней почве.
Плов ели руками, запивая хорошим Саперави и водкой.
Кинза, помидоры, крупная соль и тонкие кольца лука составляли закуску.
– А что, господа, слышали ли вы, что бабу можно эть?
Фердинанд расколол мозговую кость предплечья и понюхал густой ароматный пар.
– Да-с, бабу, как и любое млекопитающее, можно эть. Я вот пробовал эть бабу, когда служил в Бессарабии, и нашел ее куда нежней козы.
Джентльмены, разгоряченные спиртным и прозрачным осенним воздухом, загоготали.
– Да, ее можно приручить и сделать другом, взять в дом.
За столом повисла тишина. Ножи перестали звенеть о тарелки. Где-то далеко в осеннем бору переговаривались сороки.
– Что вы стихли, как на похоронах? Я имел в виду козу.
Громкий смех, как ливень, обрушился на поляну.
Джентльмены корчились, сгибаясь и разгибаясь, хлопали друг друга по спинам, показывая рты с непрожеванными кусками мяса, проливали из стаканов, роняли тарелки и стулья. Ибрагим, все еще в фартуке и с подвязанными усами, гоготал так, что клетчатый платок его весь промок от слез.
Перестать смеяться было им решительно невозможно, но если бы джентльмены вдруг остановились, хотя это и не было возможно, но если бы они на миг затихли, то услышали бы, как в своей деревянной клетке, оставив «Дом-2», тоненьким голоском хихикает вместе с ними розовая чумазая девка.
Офисная готика
– Вы славный парень, Джонатан, сожалею, что вам досталось так мало.
Краснорожий деревенский нотариус не слишком усердно изобразил сочувствие, протягивая мне желтый конверт с ключом. За спиной хихикнула какая-то из тетушек.
К моему горькому разочарованию из всего обширного дядиного имущества мне в наследство достался один только блог.
Дядин блог оказался суровой старинной постройкой, потемневшей от времени и непогоды. Аллея старых лип, покрытых пустыми вороньими гнездами, вела к нему от церковного кладбища.
Я вскрыл конверт, и мне на ладонь выпал небольшой медный ключ с надписью qwerty12345 на круглой головке, который не с первого раза отомкнул древний замок.
Наследство мое представлялось мне все более никчемным.
Было за полночь.
Я сидел в дядином блоге и копался в записях. Тяжелая мрачная облачность быстро бежала по небу (размытая луна редко мелькала в прорехах туч), да ветер выл в трубе угасшего камина.
Вдруг я отчетливо различил тихий стон. Даже не стон, а всхлип, с которым прочищают больное горло.
Я поднялся и на ватных ногах обошел блог, заставляя себя заглянуть в каждый пост.
Шаги мои тревожно звучали в пустом помещении. Сделав круг, я вернулся к креслу, в котором сидел, и к ужасу своему заметил, как какое-то существо при моем приближении отпрянуло за спинку.
Успокаивая себя, что это один из кладбищенских псов заскочил ко мне на огонек, я поднял кочергу и на цыпочках принялся обходить кресло, держа свечу в левой руке.
Густая тень медленно чертила круг, отступая от мигающего пламени свечки.
Собака (если это была собака) вот-вот должна была показаться в полосе света.
Я приготовился как следует наподдать ей, как вдруг высокий костистый мертвец, шафранно-желтый, в черном старомодном костюме, резко поднялся из-за кресла и, прежде чем я потерял сознание, добавил меня в друзья.
«Почему мы боимся мертвецов?
С технической точки зрения, мертвец – никудышный противник.
Годы пассивного лежания в гробу не прошли для него даром: он слаб, вял, неловок, кроме того, плоть его полуразрушена и не защищает внутренние органы так же хорошо, как прочные ребра живого.
Если мы говорим о европейцах, в обычаях которых давно нет места пышным проводам усопшего вместе со всем его имуществом, почти наверняка наш покойник не вооружен.
Казалось бы, в прямой схватке одолеть мертвеца сможет почти любой мужчина (за исключением, разве, калек, детей и дряхлых стариков), а уж имея под рукой топор, серп или косу, можно уверенно сказать, что с покойником справятся и женщина, и подросток.
И все же каждый раз, когда выходец с того света предстает перед нами, сердце наше обрывается, душа уходит в пятки, и даже бывалые забияки либо малодушно спасаются бегством, либо падают в обмороки.