А это означает, что поиски придется продолжить.
Что ж, время до рассвета ещё есть.
Внезапно нахлынувшее ощущение тревоги заставило его быстро выйти из кухни и, не отвечая на вопросы спутников, пройти в зал, из окна которого со второго этажа открывался вид на Первый Автозаводский проезд. Откинув капюшон, Димка сорвал очки – при дальнем осмотре они только помеха, и высунул голову из проема. От деревьев, росших на островках газонов вдоль улицы, давно остались пни, а редкие ржавые столбы уличных фонарей обзору практически не мешали, так что пространство неширокой улицы пробивалось взглядом на всю длину.
Так и есть.
Люди.
В дальнем конце улицы, там, где она упиралась в шоссе Третьего Транспортного кольца, показался небольшой отряд. Свет луны щедро отражался от поверхности снежного покрывала, превращая ночную тьму в призрачные сумерки, чётко выделяя крошечные тёмные фигуры на светлом полотне. Расстояние до них – метров триста. Судя по количеству, скорее всего – из «диких» караванщиков. Те всегда ходили хорошо сработанными шестёрками, или сцепкой, и каждое звено отряда – надёжный, проверенный в деле компаньон. Эти люди имели большой опыт ходок по поверхности в любое время года, отлично владели оружием, как холодным, так и огнестрельным. Не всякий мутант, встречавшийся на пути, рисковал связываться с подобной боевой группой.
Димке даже почудилось, что он ощутил обеспокоенность и усталость этих людей. А может, и не почудилось. Он в последнее время чувствовал много такого, чего никогда не испытывал раньше. Чаще всего такие ощущения только сбивали с толку, и ум в смятении начинал их отторгать, цепляясь за привычное.
Но ведь караванщики и в самом деле должны были устать.
Ещё в конце ноября, после нескольких снегопадов и метелей, сугробы и ветровые наносы до неузнаваемости преобразили рельеф мёртвого города. Словно этого было мало, пару дней назад случилась внезапная оттепель – погода нередко выкидывала подобные сюрпризы. Зима быстро спохватилась и вновь нагнала холод, но напакостить оттепель все же успела – подтаявший снег сковало рыхлыми ноздреватыми наледями. Даже в снегоступах приходилось по-особому ставить ногу и дополнительно напрягать мышцы, чтобы сохранять устойчивость при передвижении – из-за навьюченных на спины рюкзаков, нагруженных ценным скарбом. Снаряжение тоже дополнительно сковывает движения, внося немалую лепту в копившуюся усталость. Да ещё хруст льда при неосторожном шаге, дробясь множественным эхом в зловеще обманчивой, затаившейся ночной тишине, разносился далеко…
Звук мог привлечь охочих до поживы тварей, с которыми человеку лучше не сталкиваться.
И привлек-таки.
Иногда простор дает безопасность, позволяет заметить врага вовремя. Иногда напротив – если с неба рухнет крылатая тварь, то широкая улица может превратиться в западню. Сейчас же отряду пришлось лавировать среди укрытых снежным саваном остовов ржавеющих машин, беспорядочно разбросанных по полотну дороги здоровенными сугробами. Отряд караванщиков ещё не видел преследователей, надежда на скорый отдых грела их сердца, прибавляла сил, но Сотников уже почуял смерть, идущую за ними следом. Засек множество бледно-алых пятен, с такого расстояния почти неразличимых – у любых способностей есть предел.
Вдоль ТТК справа от 1-го Автозаводского проезда, скрытая из прямой видимости массивной коробкой административного здания сложной архитектурной формы, густым потоком текла стая из множества крупных зверей. Далеко вперёд вырвался одиночный разведчик – он уже выскочил из-за угла, обогнув заметенный снегом остов машины, и почесал к дороге.
Шестеро человек не справятся с такой стаей. Их нужно предупредить. Но тогда сталкеры тоже ввяжутся в противостояние со зверьём, тихо отсидеться в сторонке не выйдет… Лишние стычки в планы группы не входили, у них другая задача. Но не смотреть же, как тварьё жрет людей!
Оттянув пальцем край респиратора, Димка отрывисто выпалил:
– Каравай, нужно вниз, дашь лучом сигнал караванщикам! Мы с Солёным прикроем сверху!
– Каким ещё кара…
– Не рассуждай, делай! За ними идут клыканы, а они ни черта не видят!
Вышло грубовато, сорокавосьмилетний Каравай годился в отцы восемнадцатилетнему парню, по стечению обстоятельств назначенному командиром поискового отряда, но сейчас не до сантиментов. Извиниться можно и позже, да и сталкер – мужик с понятием, вряд ли обидится.
– Да нам что, больше заняться нечем, – проворчал вечно чем-нибудь недовольный Солёный, которому перспектива стычки крайне не понравилась. Он тоже подошел к окну и выглянул наружу. – Кого ты там опять спасать решил, доброхот хренов…
– Заткнись! К бою!
Уже не пытаясь соблюдать тишину, Каравай вылетел из квартиры и загрохотал башмаками по ступенькам лестничных пролетов. Несмотря на приличный возраст, двигался он с живостью тридцатилетнего, а богатый жизненный и боевой опыт позволял быстро принимать решения, не теряя времени попусту. Вскоре послышался приглушенный лязг двери, скрытой за углом здания, а затем на углу показался и сам Каравай. Условным сигналом вспыхнул в темноте фонарь.
Не выпуская группу из объектива прицела, Димка увидел, как человек, возглавлявший отряд диких, сразу остановился, резко отвел назад затянутую в перчатку руку с раскрытой ладонью – сигнал «стоп», и упал на колено. Не оглядываясь на живо рассыпавшийся отряд, рассредоточившийся среди снежных заносов и занявший круговую оборону, командир вскинул оружие и уставился в темноту, ожидая повтора.
Димка чертыхнулся. Известны случаи, когда люди сталкивались с мутантами, которые научились имитировать свет сталкерских фонариков специально выработанными для этой цели органами. А бывало, что караванщиков, никогда не ходивших порожняком, элементарно грабили двуногие твари – подонков хватало. Так что осторожность диких понятна, но промедление может им дорого обойтись!
Фонарик Каравая вспыхнул снова. Со своей позиции Димка хорошо видел, как быстрый и четкий световой круг на секунду прожег темноту по часовой стрелке, один, второй, третий оборот. Сигнал – «свои». И тут же – вспышка крест-накрест: «Опасность». Каравай знал своё дело, и понимал, что счёт идет уже не на минуты – на секунды.
Но дикие все еще опасно медлили, не доверяя сигнальщику, – один из них, видимо, командир группы – Первый, достал из кармана разгрузочного жилета ночной бинокль, прижал окуляры к стеклу маски. Сперва взглянул в сторону Каравая, торчавшего возле угла здания, затем обернулся, разглядывая позади дорогу. И, видимо, ему очень не понравилось то, что он увидел. Посреди шоссе, там, где группа прошла несколько минут назад, отчетливо виднелся черный приземистый силуэт. Зверь стоял неподвижно, но как только взгляд человека упал на него, поднял тяжелую треугольную голову и коротко взвыл. Затем снова уставился на людей горящими угольями глаз.
«Ну же, соображай быстрее!» – мысленно поторопил его Димка.
Группа караванщиков находилась еще слишком далеко, и угол прицеливая был чертовски неудобным, чтобы поддержать их огнем из окна. Рядом в ухо сопел Соленый, держа автомат наизготовку. Хоть Сереге затея и не нравилась, но в стороне он не останется, поддержит. Нельзя уже не поддержать.
Димка вздрогнул – зверю, застывшему посреди улицы, откуда-то из-за большого строения справа донесся ответ. Длинный, заунывный вопль, преисполненный раздирающей тоски, взвился среди полуразрушенных зданий, растекся по небу – квинтэссенция жалобы о вечном полуголодном существовании. К нему присоединился ещё один, не менее голодный и злой. А затем воздух улицы буквально всколыхнул густой, леденящий душу многоголосый хор. Судя по мощи «охотничьей песни», приближалась свора, с которой лучше не сталкиваться даже хорошо вооруженному каравану.