П. Но вновь вопрос — какая необходимость в создании такого препятствия?
В. Если закон не нарушен, возникает совершенство, правота, отрицательное счастье. Результатом нарушения закона является несовершенство, зло, положительная боль. Многочисленные препятствия, сложность и вещественность законов органической жизни и материи возмещают нарушение закона, до некоторой степени делают это нарушение полезным. Так боль, которая в неорганической жизни невозможна, становится возможной в органической жизни.
П. Но для какой полезной цели сделана возможной боль?
В. Все вещи хороши или плохи только в сравнении. Достаточный анализ показал бы, что удовольствие, во всех случаях, является всего лишь противоположностью боли. Позитивное удовольствие — это только идея. Чтобы быть счастливым в любой отдельно взятый момент, мы должны одновременно страдать. Тот, кто никогда не страдал, никогда не будет счастливым. Но было показано, что в неорганической жизни, боль не может быть такой же необходимостью как в жизни органической. Боль примитивной жизни на Земле — единственная основа для блаженства окончательной жизни на Небесах.
П. Всё же есть одно выражение, которое я не могу постичь — «истинно существующая огромность бесконечности».
В. Это, вероятно, потому, что вы не имеете правильного представления о термине «вещество». Мы должны расценивать его не как качество, а как чувство: это восприятие, у мыслящих существ, приспособления материи к их структуре. На Земле есть много вещей, которые были бы ничем для обитателей Венеры — многие вещи видимые и осязаемые на Венере мы не смогли бы расценить как существующие на самом деле. Но для неорганических существ — для ангелов — вся неделимая материя является веществом. То, что мы называем «пространством», для них — самая истинная реальность. А звезды, между тем, хотя мы считаем их материальными, не ощущаются ангелами, так же как неделимая материя. Хотя мы считаем её бессмертной, она не воспринимается органической жизнью.
Когда сомнамбула невнятно произнес эти слова, манера его поведения, своеобразное выражение его лица обеспокоили меня. Я разбудил его, но сделал это только тогда, когда он с радостной, лучезарной улыбкой откинулся на подушку и скончался. Я отметил, что его тело приобрело твердость камня менее чем через минуту. Его лоб был холодным как лед. Так бывает, когда человека долго сжимала рука Азраила. Действительно ли сомнамбула разговаривал со мной, уже находясь в мире теней?
Из «Магии в Теории и на Практике» ГИМН ПАНУ
Дрожи от похоти,
О, мой мужчина!
Прискачи из ночи,
О, Пан, Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан! Приди из-за моря,
С Сицилии и Аркадии!
Странствуя, как Вакх, со своей свитой — Фавнами, нимфами и сатирами.
На молочно-белом осле приди из-за моря Ко мне, ко мне.
Приди с Аполлоном в свадебном наряде, (Пастушки и пифии)
Приди с Артемидой, одетой в шелк,
Омой свой белый стебель, красивый Бог. Под луной, в лесу, на мраморной скале, Исток глубокого янтарного ручья! Погрузи пурпур страстной мольбы В красную святыню, алую западню,
В душу, которой страшно смотреть,
Как сочится твоё распутство.
Запутанный лес, шишковатый ствол Живого дерева души,
Тело и мозг — приди из-за моря.
Ио Пан! Ио Пан!
Дьявол или бог, ко мне, ко мне,
Мой мужчина, мой мужчина!
Пусть трубы громко звучат над холмами! Пусть барабаны гулко бормочут из рощи! Приди с флейтой, приди со свирелью! Или я не созрел?
Я жду, я корчусь, я борюсь с воздухом, где нет ни одного сучка для гнезда.
Моё тело изнуренно пустыми объятьями.
Я сильный как лев и острый как змея,
О, приди! Я цепенею
От одиночества и жажды дьявольщины.
Воткни меч через трущие оковы.
Всё разрушающий, всё порождающий,
Дай мне знамение Открытого Ока И символ выпрямленного, колющего стебля,
И слово безумия и тайны,
О, Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан, Пан! Пан, Пан! Пан,
Я мужчина:
Твори, что ты желаешь, как может делать великий бог, О, Пан! Ио Пан!
Ио Пан! Ио Пан, Пан! Я проснулся В тисках змеи.
Орел ранит клювом и когтем,
Боги уходят.
Приходят великие звери, Ио Пан!
Я рожден для смерти на роге Единорога.
Я Пан! Ио Пан! Ио Пан, Пан! Пан!
Я твой супруг, я твой мужчина,
Козел из твоего стада, я сокровище, я бог,
Плоть на твоей кости, цветок на твоей ветви.
На стальных копытах я бегаю по скалам Через солнцестояние к равноденствию.
Я беснуюсь, я насилую, я рву и я раскалываю Вечный мир бесконечно.