Нимфар
Темная парадигма
Пролог
Солнечный день был отличным поводом для прогулки, тепло, цветущая зелень вокруг, приятная компания.
— Всё же тебе стоит быть жестче. — продолжал старую тему лучший друг. — Мы же вместе на кунг-фу ходили, четыре года не могли пройти зря, ты мог поломать любого из тех кто до тебя докапывался.
— Боря, не всё решается силой. — несогласно качнул я головой, старый спор о грубых и мягких методах. — Как видишь хватило разговора.
— Это потому что я подошел, ты уж прости, на дохляка больше смахиваешь, куда тебе те четыре года ушло, непонятно. — фыркнул светловолосый парень с короткой стрижкой, и удивительно голубыми глазами, как с самого детства такими были, так кажется ни на йоту не выцвели с тех лет.
— Намекаешь что тебя накаченного испугались? — косо глянул я на него, мысленно соглашаясь что ему те года тренировок пошли как-раз впрок.
— Вот именно, испугались, добряк ты слишком, с такими людьми нужно вести себя жестче. Я не говорю, что нужно прям бросаться на них с кулаками, но нужно показать характер, зубы так-сказать. — продолжал он уверенно объяснять свою точку зрения, пока мы неспешно прогуливались по парку Горького.
— У меня такой метод. — уже привычным способом отговорился я, да, драться меня научили, но вот любви к этому у меня больше не стало.
Мне не нравилось причинять людям боль, даже таким вроде не совсем законопослушным, как недавние гопники, у меня нет для этого какой-то особой философии или высшего понимания, просто не лежит к этому душа, мне это банально неприятно. Но вот про Бориса я этого сказать не могу, не то чтобы он часто рвался в бой, но он всегда к этому готов, причинять боль другим ради каких-нибудь важных для него причин, чаще всего эти порывы вполне благородны, но мне они кажутся лишними. В Нашей бравой команде он хорошо дополнял мою миролюбивость, а я его излишнее чувство насильственной справедливости.
— Андрей, вот ненужно этой твоей коронной. — поморщился он. — Спустя сотой такой твоей отговорки, это уже даже не считается за членораздельную речь.
Взлохматив свои такие же светлые волосы, был вынужден согласиться, что я давал такой ответ, наверное еще с младших классов. Ну а что еще мне отвечать? Причин особых не было, просто я такой, и чем старше, тем чаще люди удивляются такому. Как-будто в наше время быть просто добрым и противником насилия, это преступление?
— Старого волка уже не исправишь, давай лучше отдыхать, завтра вновь на пары, быстрее бы уже с пятого курса выпуститься.
— Вот от тебя такого, не ожидаешь, вроде же отлично учишься. — хмыкнул он. — Это мы, обычные студенты со страхом ждем все эти проекты, задачи, чертежи и другие ужасы и одновременно надеемся со всем быстро и без проблем разобраться.
— Но это не значит, что мне это нравиться, да и ты вроде неплохо учишься, так что тоже не завирайся. — ухмыльнулся я, если силой не удался, то хоть в мозгах у меня что-то есть.
Так переговариваясь, мы добрели до колеса обозрения, стоящего по центру парка, не самого большого, но мне хватало.
— Ну что, готов? Или занести? — сделав серьезное лицо, спросил он.
— Ха-ха. — без эмоций рассмеялся я. — Смейся пока можешь, подкину тебе паука, посмотрим кто в итоге останется в выигрыше.
— Не пойму, как можно боятся высоты, и при этом спокойно прикасаться к этим отвратительным тварям. — передернуло его от отвращения. — Эти их лапки.
— Не слишком героично, бояться пауков. — заметил я.
— Не слишком человечно угрожать мне ими, ты же добряк. — хмыкнул он.
— Ты угрожал. — вроде как попытался я оправдаться.
— Ну, как кое-кто говорил, некоторое насилие для блага, этой мой метод. — зубоскалил он. — Вон наша кабинка уже идет, готовься.
— Неудобные они. — пожаловался я, когда мы с некоторой задержкой с моей стороны зашли внутрь.
Тут было тесно, эта труба по центру кабинки, и вообще тут было высоко… мама. Вцепившись в эту трубу всеми руками, я тем не менее смотрел наружу, пытаясь побороть страх и тут же начавшиеся приступы головокружения и тошноты. Черт, вот зачем я тогда на дерево полез? Ну упал, ну сломал руку, было больно конечно, а теперь мучаюсь уже больше половины жизни. Когда мы поднялись на самую вершину, нам открылся хороший вид на половину города, тут тебе и монастырь видно, и другие интересные места весьма большого города, но мои руки уже побелели и свело судорогой. На плечо легла рука друга, так, легкая поддержка, просто напоминание что я на этой ужасной высоте не один, но стало легче, тошнило не так сильно.