«Он вернулся!» – Лиз прокричала это в абсолютном недоумении и отчаянии, и ужас пронзил его насквозь, заставив похолодеть, как при резком порыве зимнего ветра. Ужас и одно только слово: Старк. В какой-то миг, пока он не осознал всего происходящего, он был уверен, что именно он был тот человек, которого она так испугалась. Воробьи снова летали, а Старк возвращался. Но он был мертв, мертв и публично похоронен, правда, он никогда и не существовал в действительности, дело даже не в том, реальный или нет, но он вернулся, все такой же.
– Успокойся, – приказал Тад самому себе. – Ты же не неврастеник, и не надо сходить с ума из-за этой дурацкой выдумки. Услышанный тобой звук – писк птиц – простое психологическое явление, называемое «остаточной памятью». Оно вызвано стрессом и всеми этими неприятностями. Поэтому просто возьми себя в руки.
Но какая-то часть ужаса никак не уходила из его души. Писк птиц не только вызвал воспоминания о кошмарном прошлом, но и свидетельствовал о каких-то предвидениях.
Предвидение: ощущение воспоминания о чем-то, что еще не произошло, но несомненно произойдет. Не предсказание, конечно, а именно перемещенная память.
Перемещенное во времени дерьмо, вот что это означает.
Он вытянул руки и внимательно посмотрел на них. Дрожание понемногу затихало, а затем совсем прекратилось. Когда он удостоверился в этом, он упаковал Уэнди в ее спальный костюм, тщательно застегнул молнию и положил девочку в постель рядом с ее братом. После этого Тад вышел в прихожую, где еще стояли Лиз с Аланом Пэнборном.
Если бы шериф на этот раз не был один, можно было бы подумать, что утренняя сцена повторяется снова.
«Сейчас здесь как раз для меня законное время и место, чтобы немного поразвлечься», – подумал Тад, но не было ничего смешного во всем происходящем. То странное ощущение было по-прежнему еще очень сильно в его душе... и звук воробьев.
– Чем могу служить, шериф? – спросил он без улыбки.
Ах! Еще что-то, чего раньше не было. Пэнборн держал пивную упаковку из полдюжины банок в одной руке.
– Мне, кажется, мы могли бы распить это, пока пиво холодное, – сказал он, – а заодно и обсудить кое-что.
Лиз и Алан Пэнборн пили пиво, Тад предпочитал пепси из холодильника. Пока они разговаривали, они также могли наблюдать и за близнецами в этой же комнате.
– У меня нет поводов находиться здесь по службе, – заявил шериф. – Я теперь ищу человека, подозреваемого в совершении уже не одного, а двух убийств.
– Двух, – воскликнула Лиз.
– Я разберусь в этом. Я разберусь во всем. Я надеюсь расколоть этот орешек. Кстати, я абсолютно уверен, что ваш муж имеет и второе алиби на этот случай. Полисмены штата также в этом не сомневаются. Они просто бегают по одному и тому же кругу.
– Кто убит? – спросил Тад.
– Молодой человек по имени Фредерик Клоусон, в Вашингтоне, округ Колумбия. – Он заметил, что Лиз вздрогнула в кресле и пролила немного пива на тыльную сторону ладони. – Я вижу, вам знакомо это имя, миссис Бомонт, – произнес шериф без особой иронии.
– Что происходит? – спросила она безжизненным шепотом.
– У меня нет на этот счет ни малейшего представления. Я почти схожу с ума, пытаясь что-то понять в этом. Я здесь не для того, чтобы арестовать или как-то досадить вам, мистер Бомонт, хотя будь я проклят, если могу понять, кто еще, кроме вас, мог совершить эти преступления. Я здесь потому, что хочу от вас получить помощь.
– Почему вы не называете меня Тадом?
Алан почувствовал себя не очень уютно в кресле.
– Я думаю, в нынешней ситуации мне будет более удобно называть вас «мистер Бомонт».
Тад кивнул:
– Как вам больше нравится. Итак, Клоусон мертв. – Тад задумчиво помолчал некоторое время, затем обратился к шерифу. – И опять повсюду были отпечатки моих пальцев, ведь верно?
– Да, даже на самых неожиданных предметах и при непонятных обстоятельствах. Журнал «Пипл» писал о вас недавно, не так ли, мистер Бомонт?
– Две недели тому назад, – согласился Тад.
– Статья была найдена в квартире Клоусона. Одна страница, судя по всему, послужила своего рода символом этого преступного дела, которое более всего смахивает на ритуальное убийство.
– Христос, – проговорила Лиз. Голос ее был усталым и пропитан ужасом.
– Вы не хотите сказать мне, кем он был для вас? – спросил Алан.
Тад кивнул.
– Нет никаких оснований что-то здесь утаивать. Вам приходилось читать эту статью, шериф?
– Жена принесла журнал из супермаркета, – ответил Алан, – но, сказать по правде, я только посмотрел картинки. Я как раз собираюсь, когда вернусь домой, прочитать этот текст, как можно скорее.
– Вы не очень много потеряли, но Фредерик Клоусон был причиной, почему вообще эта статья появилась на свет. Видите ли...
Алан поднял руку.
– Мы еще вернемся к нему, но давайте сперва поговорим о Хомере Гамаше. Мы еще раз все проверили с отпечатками в его пикапе. Они, как и те, что в квартире Клоусона, поразительно идентичны с вашими. Значит, если это проделали не вы, то мы имеем дело с двумя людьми, имеющими одни и те же отпечатки, и это должно быть внесено в книгу рекордов Гиннесса.
Он взглянул на Уильяма и Уэнди. Они, казалось, больше всего любили таращиться друг на друга, ожидая, кто же первым мигнет глазом.
– Они близнецы? – спросил шериф.
– Нет, – ответила Лиз. – Они действительно очень похожи друг на друга, но это брат и сестра. А разнополые двойняшки никогда не бывают близнецами.
Алан кивнул.
– Даже двойняшки-близнецы не имеют одинаковых отпечатков пальцев, – сказал шериф. Он подождал немного, а затем самым обычным тоном задал еще один вопрос, который, как был абсолютно уверен Тад, был давно продуман: – Вам не случалось иметь брата-близнеца, мистер Бомонт?
Тад медленно покачал головой.
– Нет, – сказал он. – У меня вообще нет родственников, все они умерли. Уильям и Уэнди мои единственные кровные родные. – Он улыбнулся, взглянув на детей, затем снова обратился к Пэнборну. – У Лиз был выкидыш в 1974 году. Те... те первые двое – они тоже были двойняшками, и мне трудно сказать, были бы они близнецами или нет, поскольку несчастье произошло на третьем месяце беременности. Да и кому, в сущности, до этого сейчас дело?
Алан пожал плечами, выглядя немного смущенным.
– Лиз делала покупки в «Филене». В Бостоне. Кто-то толкнул ее. Она пролетела вниз почти по всему эскалатору, поранила сильно руку, и если бы не человек из службы безопасности, который вовремя оказался на месте, все могло бы кончиться еще хуже, чем потерей двойняшек.
– Это напечатано в статье в «Пипл»? – задал вопрос Пэнборн.
Лиз улыбнулась печально и покачала головой.
– Мы обусловили для себя право редактировать наши жизнеописания, когда заключали договор на публикации этой статьи, шериф. Мы не говорили об этом Майку Дональдсону, человеку, интервьюировавшему нас, но мы, конечно, проверили и исправили все то, что хотели о нас напечатать.
– Был ли тот толчок умышленным?
– Вряд ли стоит сейчас об этом говорить, – ответила Лиз. Ее глаза остановились на детях... затем погрустнели. – Если это было случайно, то это был чертовски сильный толчок в спину. Я пролетела половину эскалатора даже ничего не касаясь и лишь затем очень сильно ударилась. Все же я всегда стараюсь убедить себя, что это было не нарочно. Так намного легче жить. Мысль, что кто-то сталкивает женщину вниз по эскалатору просто для того, чтобы посмотреть, чем все это закончится... эта мысль почти наверняка сделает ваши ночи бессонными.
Алан кивнул.
– Доктора, наблюдавшие Лиз, говорили, что, возможно, у нее никогда больше не будет детей, – произнес Тад. – Когда она забеременела, они говорили, что Лиз вряд ли сумеет выносить Уильяма и Уэнди до положенного срока. Но она все сумела. И, после перерыва, длившегося десять лет, я наконец стал работать над новой книгой под своим собственным именем. Это будет мой третий роман. Итак, вы сами понимаете, пока все складывается для нас хорошо.