— Ты его встретила. Самого безумного вампира в этом городе и, может быть, даже стране. Довольна ли ты исполнившейся мечтой?
— Не знаю.
— О, все еще не знаешь? Удивительно сильны инфантильные желания. Посмотри на это кольцо, — он поднес ладонь поближе. — Если ты увидишь такое у Люция, сообщи мне. Я даже запишу тебе свой мобильник.
Я вопросительно посмотрела на Макса. Инфантильные желания — хорошо, я понимаю. Но с чего он взял, что в остальном я тоже наивна? Я что, больная, участвовать в заговорах одних вампиров против других?
— Мне кажется, я нашел, что общего между тобой и другими. Теми, кого Люций приводил сюда, по крайней мере. Если я прав, то в ближайшее время ты окажешься замешана в какую-нибудь скверную историю с тем новеньким, которому тебя представил Эшер.
Я ахнула про себя. Костик! Почти забыла о нем.
Не почти — совсем забыла, увлеклась болтовней. А ведь хотела расспросить кого-нибудь о нем, увидеть.
Макс наблюдал за мной, сощурив глаза. Он вернул кольцо на палец, и мне показалось, что глаза зверя на нем недобро сверкнули.
— Не бойся Люция. Я страшнее.
Я не смотрела, как он уходил. Никаких укусов, никакой физической боли, но я уже соскучилась по светловолосому садисту.
10. Папочка Эш
Когда дверь снова хлопнула, я едва удержалась от стона. Они все по очереди будут приходить знакомиться?
К счастью, я ошиблась. В комнату вошел Эшер, окинул взглядом бардак и коротко бросил: Пошли.
За время моего заточения наступил день и дом преобразился. Окна открыты, и сквозь них щедро льется солнце. Из распахнутых в сад дверей в холле слышен шум листвы и пение птиц. Никакой мрачной ночной романтики. Словно не вампирское гнездо, а загородный коттедж жизнерадостной семьи.
— Мы называем это не гнездо, а прайд, — сообщил Эшер, не оборачиваясь. — Название немного устарело, но раньше сообщества вампиров были похожи именно на львиный прайд.
Я так поняла, он тоже читает мысли. Заговоры плести в таких условиях будет довольно сложно. Самое забавное, у меня в голове было много информации о разных принципах устройства вампирских сообществ — кланы, семьи, гнезда, даже поцелуи, но совершенно никакой о прайдах у львов. Симптоматично.
— В львиных прайдах очень мало самцов и много самок. Самки — гарем альфа-самца. Мужчины-вампиры чаще обращают людей. По понятным причинам они обращают в основном женщин.
— Каким причинам? — вставила я.
Эшер открыл дверь и пропустил меня вперед.
— Укус возбуждает. Сердце бьется сильнее, кровь быстрее бежит по венам — ее легче пить. Эйфория — гарантия того, что жертва не сбежит. Все вместе очень похоже на оргазм. Поэтому и есть, и обращать предпочитают людей противоположного пола. Садись за стол.
Я наконец обратила внимание, что пришли мы на кухню. Она тоже была залита солнечным светом. Белая мебель, желтые занавески, много цветов. Сразу вспоминаются слова Эшера про белозубых красоток, которых он хотел бы видеть в гостях. Вот для них и место есть. Мне было любопытно, зачем в доме вампиров кухня, но этот вопрос мог подождать. Откровения Эшера после затыкания рта Люцием и загадочности Мари были просто глотком свежего воздуха. Стоило пользоваться случаем.
— А сейчас женщин меньше? Почему?
— Чай или кофе? — Эшер щелкнул кнопкой чайника. — Общество меняется, и мы тоже. Стало не зазорно пообниматься с мужчинами. Вампирши стали чаще делать себе слуг и рабов, которых в итоге обращают.
— Мне кофе, — поспать мне не удалось, и кто знает, когда получится. — А почему вы мне это рассказываете?
— Тебе неинтересно? — удивился Эшер. Странное у нас положение — он меня на ты, я его на вы. — Я не люблю, когда по дому шляются запуганные люди, которые видят вокруг только монстров.
— А вы не монстры?
— Да вроде нет. Хотя после знакомства с Люцием ты можешь быть другого мнения.
— А где он сейчас?
— Спит, наверное.
— Днем?
— Нам не мешает солнечный свет, вопреки всем стереотипам, но большинство вампиров ночные создания. Проще охотиться в темноте.
— А вы едите? — я все-таки решила спросить.
— Только ради удовольствия. Голод утоляет кровь.
— А как часто нужно пить кровь?
Чайник выключился и Эшер занялся чашками. Мне показалось, что он намеренно избежал ответа.
— С молоком?
— Да. У вас есть эта вечная жажда? — переформулировала я вопрос.
Эшер достал из холодильника молоко, засыпал кофе. Он снова промолчал. Кофе был растворимый, но это лучше, чем ничего. Он поставил вторую чашку и сел напротив меня. Тщательно размешал сахар, не поднимая глаз. Я изобразила на лице вежливое ожидание. Эшер вздохнул: