Я фыркнула и отвернулась от окна, чтобы допить уже остывший кофе.
И уперлась в ледяной взгляд пронзительно-черных глаз неслышно севшего на место Эшера Люция.
Я на всякий случай даже проверила, не замерз ли кофе. Едва мой взгляд опустился на чашку, как Люций схватил ее и метнул в сторону раковины. Не отрывая взгляда от меня. Раздался звон и стену украсила коричневая гирлянда капель.
Я на всякий случай решила больше ни на что не смотреть. Но на Люция смотреть тоже было невозможно — его лицо искажало бешенство. Застывшее и молчаливое и оттого еще более страшное.
— Закончила завтракать? — процедил он сквозь зубы.
Я только кивнула. Человек такая зверюшка, что ко всему привыкает. Вот и я расслабилась — солнечное утро, нормальный собеседник, кофе… Забыла о том, что происходит.
— Молодец.
От его взгляда начало тошнить.
— Может быть, тебе еще круассан или омлет? Мне приготовить? — нежно-ледяным голосом поинтересовалось чудовище, поднимая брови.
Я не виновата в том, что тут же представила его у плиты. Я виновата в том, что позволила на секунду появиться улыбке.
Его руки просто лежали на столе, пальцы лишь слегка сжались, но по каменной столешнице поползла трещина.
Я вскочила:
— Пойду-ка я обратно! Здесь как-то жарко, посижу в своем подвале.
— С-с-стоять…
Я замерла. Иллюзий, что я успею сбежать и запереться изнутри в ненавистном еще час назад подвале, у меня не было. Хотя помечтать было приятно.
Поворачиваться было как-то совсем страшно и я не стала. Просто стояла на месте и затылком ощущала, как Люций идет ко мне. Шаги не было слышно, дыхания не было слышно — но каким-то образом я чувствовала каждое его медленное движение и волоски на коже вставали дыбом от ужаса. Он мог бы оказаться рядом со мной мгновенно, но прошло не меньше минуты, пока он сделал эти несколько шагов и у моего уха раздался свистящий шепот:
— У тебя в роду самоубийцы были?
— Нет, только я.
— Снова наглеешь? Есть повод?
Не говорить же ему, что тут уже куча народу от меня чего-то хочет.
— Ты обещал меня убить, если я буду плохо себя вести.
Тихий замораживающий смешок у самого уха. Ледяное дыхание.
— Я обещал вернуть тебя в обычную жизнь. Туда, где ты снова останешься со своей мечтой, которая могла сбыться — но ты отказалась. Почувствовала ее вкус, запах, дотронулась и пожила в ней и снова очутилась на берегу. На этот раз без надежды.
Меня взяли за плечи и довольно грубо развернули.
— И если ты еще раз! — Люций был не просто в гневе, он был в ярости. — Еще хоть один раз сделаешь не так, как я тебе сказал — я так и сделаю. И оставлю метку, чтобы ты каждый гребаный день помнила обо мне! Доброе утро, юный падаван, вы как раз вовремя!
Я, ошеломленная внезапной сменой тона, повернулась и увидела вошедшего на кухню Костика. Апреля. Костика. Черт.
Он смотрел на нас — Люций сжимает мои плечи, его лицо вплотную к моему, мы оба яростно взъерошены — и явно смущался. И думал всякое. И даже собирался развернуться и уйти. И это к лучшему, Эшер, как я поняла, плохого не посоветует. Но пришлось вернуться, чтобы вежливо ответить Люцию.
— Да, с добрым утром. Я тут Мари искал… Уже вижу, ее нет, — и он уже собрался уходить.
Я отчаянно ловила его движения и жесты, наплевав на сумасшедшего вампира рядом. Я все еще не верила в это все. Ни в смерть, ни в такую вечную жизнь. Я должна была убедиться, что это он, настоящий он. Вот так он сплетает пальцы, вот так откидывает челку с глаз, вот его настоящая улыбка — смущенно-теплая. Может ли быть, что он забыл меня за прошедшие пять лет? Мы были лучшими друзьями до того, как я поняла, что у меня это совсем не дружба. Вряд ли. Он не забыл бы.
Чего я не замечала, так это наблюдающих за моими реакциями адски-черных глаз. А зря. Люций снова крутанул меня в руках и толкнул в сторону Костика так, что я практически упала на него. И прокомментировал:
— У нас тут гостья, Апрель. Побудь хорошим хозяином, покажи ей дом. А Мари с Эшером уехали по делам, все равно до вечера не появятся.
Костик аккуратно отстранил меня, помогая обрести равновесие и посмотрел — как с досадой смотрят на невовремя свалившихся родственников.
— Да, конечно, — кивнул он.
— Нет, не надо! — пискнула я. И заткнулась, увидев жестокую ухмылку Люция.
Окей. Он убедительнее Эшера.