Эдвард огляделся. Он оказался в каком-то особенно бедном районе города. Серые дома, в половине из которых не было стекол, а окна были забиты досками — рай для вампира. Никто не будет беспокоиться о таких жителях, никого не волнует их судьба. И именно здесь должна была произойти их встреча. Граф знал, что Ева обязательно вскоре появится. Она изучила Эдварда досконально, настолько сильно было ее желание покончить с ним.
Эдвард замер. Дверь позади него скрипнула и открылась.
Вампир медленно повернулся, ощущая deja vu.
Из-за двери появилась Ева собственной персоной с арбалетом в руках. Меч был спрятан за спиной, граф это знал. Он видел, как молниеносно охотница способна выхватывать свой меч и рассекать им врага.
— Я имею право на последнее желание? — спросил Эдвард, крепко сжимая трость.
— Нет, — жестко произнесла Ева, выпустив стрелу в вампира. Граф отскочил в сторону, спрятавшись за бочку, доверху наполненную дождевой водой.
— Может, все же, в начале поговорим? — с надеждой спросил Варвик, вытащив шпагу.
— Нам не о чем с тобой разговаривать. Ты убил Черника! — выпустив очередную стрелу, попавшую прямо в бочку, воскликнула охотница.
— И не только его, прелесть моя, если ты еще не забыла — усмехнулся Эдвард, на секунду вынырнув из своего убежища. Из пробитой бочки хлынула вода, граф юркнул за ближайший угол. — Почему ты не хочешь принять свою сущность? Тебе ведь тоже нужна кровь. Нельзя же питаться одними козочками и барашками. Это мерзко! — Эдвард прижался к стене, прислушиваясь к каждому шороху идущему со стороны ненавистной охотницы.
— Это тебя не касается! — категорично заявила женщина, резко шагнув за угол и подняв арбалет.
— Ты такая отличная собеседница, умеешь поддержать разговор, — отметил граф. — Что ж…
Эдвард выхватил спрятанную за спиной шпагу и сделал выпад вперед. Чисто инстинктивно Ева нажала на спусковой крючок…
Стрела попала в левое плечо вампира. Граф поморщился от боли, чувствуя, как теплая кровь течет по руке. В глазах на миг помутилось. Эдвард выронил шпагу и вытащил стрелу, бросив ее на землю к ногам Евы.
— Черт бы тебя побрал! — пробормотал граф, зажав рану здоровой рукой. Почему-то боль не унималась, и руку словно жгло огнем. — Что ты со мной сделала!?
— Я, в отличие от некоторых, учусь на своих ошибках. Это было серебро с примесью сильного яда, — торжествуя, произнес Ева, — или тебя интересует химический состав?
— Это нечестно!
Женщина усмехнулась. Она отбросила незаряженный арбалет в сторону и достала меч.
— А что, по-твоему, честно? — поинтересовалась она, приставив лезвие к шее графа. — Ты думал, что придешь сюда, за пару минут расправишься со мной и отправишься дальше, продолжать свой променад?
— Какой ужас, у тебя еще и чувство юмора есть? — саркастически заметил Эдвард, чувствуя, что проигрывает.
— Ты готов умереть? — пропустив его колкость мимо ушей, спросила Ева.
— Разве к этому можно быть готовым? — парировал Эдвард, слабо улыбнувшись. Рана ни только не заживала, но и кровь не останавливалась. Граф ощутил себя слабым и совершенно беспомощным.
Но спасение утопающего — дело самого утопающего.
Эдвард резко отвел острие меча в сторону и со всей силы ударил Еву по лицу, заставив ее пошатнуться от боли. Не удержавшись на ногах, она упала. Выхватив у нее меч и успев подобрать свою шпагу, вампир направил оба оружия на охотницу.
— Что теперь скажешь? Не делай лишних движений, — предупредил Эдвард. — Кажется, мы снова поменялись местами. Неправда ли, это забавно? — улыбнулся граф.
— Нет, — хладнокровно ответила Ева. — Ты чувствуешь слабость? Этот яд скоро убьет тебя в любом случае, независимо от того буду ли жива я. И никто, ничто не сможет помочь тебе. Вот это забавно.
Граф скривился от боли. Он впервые в жизни не знал, что ему делать. И это отразилось на его лице, что не укрылось от внимания Евы. Она засмеялась, поднимаясь на ноги.
Воспользовавшись замешательством вампира, она выхватила у него свой меч, выбила шпагу и прижала его к ветхой стене дома, глядя прямо в глаза.
— Я хочу, чтобы ты мучился. Чтобы ты знал, что чувствовали твои жертвы, умирая от потери крови, — Ева коснулась пальчиком его щеки, нежно проведя им до подбородка. — Ты будешь умирать медленно.
— Не впервой, — усмехнулся Эдвард.
— Ты совершенно сумасшедший!
— Никогда не стоит терять присутствие духа. Ты ведь хотела видеть мою растерянность, страх… смертельный ужас?.. Я не доставлю тебе такого удовольствия.
Ева бросила на него уничижительный взгляд и, подняв арбалет, пошла прочь. Она хотела, чтобы он умирал в одиночестве. Видеть его муки ей было совершенно ни к чему.
— У тебя есть противоядие. Я знаю. Ты боишься за свою жизнь. Поэтому ты не только создала яд, но и противоядие, — тихо пробормотал Эдвард, сползая по стене на землю. — У тебя есть противоядие. Я его достану. Должен. Но потом… потом…
Граф посмотрел на свою рану, повторяя почти шепотом: «Всего лишь царапина. Ничего страшного». Опираясь на стену и кривясь от боли, вампир поднялся и, подобрав шпагу и футляр и превратив ее снова в трость, Эдвард побрел, не разбирая дороги. Он готов был сдаться. Ему безумно хотелось отдохнуть… перестать волноваться обо всем. Уснуть навсегда. Но не здесь… Он хотел увидеть Анну, потому что… потому что… только она имела для него смысл. И ему нужно было… последний раз… увидеть ее. Попрощаться. Анна будет недовольна. Она будет просто в бешенстве. Еще ни разу ей не приходилось видеть графа в таком состоянии. Плантагенеты всегда были победителями, пока не попадался кто-то наделенный высшей властью и хорошо знающий свою цель. Но Плантагенеты мертвы. Все. И он тоже.
Через несколько минут Эдвард увидел карету, стоящую около небольшого уютного особняка. Граф с трудом взобрался внутрь и приказал ехать как можно скорее в поместье Варвик.
Уже сидя в карете, он позволил себе прикрыть глаза, ощущая себя в безопасности.
Очнулся он только тогда, когда карета остановилась около дома Анны. Выбравшись, Эдвард, шатаясь, побрел к парадному входу. Сейчас его совсем не беспокоило, что будет дальше. Ему просто хотелось умереть, чтобы больше не ощущать этой боли. Во всяком случае, граф прожил долгую жизнь, даже был счастлив в некотором роде и теперь…. Собрав последние силы, он постучал в дверь, и, как только Мартина открыла, Эдвард упал перед ней без чувств, не на шутку испугав девушку.
Вик опять бесцельно слонялась по улицам древнего города. Опять… В который раз она уже это делала? Сколько можно убегать? От кого? От себя? От Тесаржа или Анны? А может все-таки взглянуть правде в глаза и признать очевидную истину? Ведь ты от него бежишь… Ах, если бы он… Если бы он сейчас преследовал её, ступая след в след по этим холодным камням! Если бы это был он… она бы не бежала. Смирилась. Осталась. Подчинилась. Но это всего лишь мысли о нем. От мыслей не убежишь. Как и от себя.
Как известно, даже бесцельное шатание обязательно находит свою цель. Ведь цель есть у всего — даже у бесцельного шатания. Рано или поздно все равно куда-нибудь придешь. Лучше, конечно, рано, чем вот как сейчас. Позже Вик уверяла окружающих, что именно к этому месту, именно в это время её привела судьба, рок, фатум, управляемые её мыслями, но на деле (об этом она никогда и никому не признается) в переулок, ведущий её к судьбе, загнала бродячая кошка, так неожиданно свалившаяся ей на голову с ближайшего подоконника. Но факт остается фактом — она здесь. И он здесь. О, Боже…