Время было выбрано самое что ни на есть благоприятное. Потенциальных жертв было хоть отбавляй. Они почти что напрашивались на ограбление. Вик не любила такой способ получения пищи. По ней так лучше все-таки заплатить за хлеб, чем утащить её у кого-то, кто, возможно, купил её на последние деньги. Но вот незадача… во рту у девушки не было и маковой росинки уже дня три-четыре, а в карманах была разве что дырка от бублика. Маловероятно, что такая валюта принималась пражскими торговцами.
Жертва выбиралась долго и тщательно. В конце концов, Вик остановила свой взор на миловидной девушке, выглядевшей довольно-таки неплохо для бедной и оголодавшей бродяжки. Скорее всего, эта девушка была чьей-то служанкой. Идеальная жертва. В меру рассеяна, в меру уверена в себе. Все в ней было в меру. Из-за потери батона шум не поднимет. Побоится. Идеальная жертва.
Подойдя сзади, Вик осторожно потянула за край батона. Риск все же был, что кто-то это заметит, но… о риске забываешь, когда мозг застилает марево голода. Осторожнее, осторожнее… главное не тянуть сильно. Иначе она почувствует резкую потерю веса в своей котомке. Вот так, вот так…. Прекрасно! А теперь — бежать. Или, по крайней мере, удалиться быстрым шагом — в такой толпе бег маловероятен.
Кое-как выбравшись на маленький кусок свободного пространства, Вик, забыв об осторожности, жадно вонзила свои зубки в белую хлебную мякоть. И тут на её плечо опустилась карающая длань судьбы. Ее обладатель был среднего роста с усами, бородкой и взглядом, который мог принадлежать только полицейскому. Вик могла только сглотнуть и постараться сжаться в комок. Вот попала…
Путь от престижного района, где находился «Салон Парижских мод Мадам Гасиштейнски», название которого было написано золотыми буквами на стеклянной витрине, до одного из рынков на окраинах был далек, но Мартина не стала нанимать экипаж — с каких это пор служанки разъезжают на экипажах? Она была только рада пешей прогулке. За последнюю неделю она так и не выбралась из поместья в город, не навестила родителей и сестер. Выросшая в этом городе и привыкшая к его улицам, она и не думала, что будет так по нему скучать, находясь всего в нескольких километрах от него.
Сейчас толпа покупателей на рынке была невелика, да и день был не рыночный. Кругом сновали кухарки, посланные за продуктами, и такие же служанки, как и она сама. Мальчишки-попрошайки лет пяти жалобно глядели в глаза и хватали за юбки проходящих, протягивая руку, ребята постарше подрабатывали, развозя за торговцами тележки с фруктами или сами торговали кулечками засахаренных орешков. В детстве отец возил маленькую Мартину в деревню к родственникам на ярмарку, и девушка навсегда запомнила впечатления от криков торговцев, пестрой толпы и ощущения себя частью этой толпы, частью чего-то большого, яркого, целого… Городской рынок не мог сравниться с тем столпотворением, но Мартина все равно любила дни, когда могла попасть сюда.
Неторопливо шествуя между рядами с молодыми девушками и солидными матронами, она постепенно наполнила свою продуктовую корзинку свежими фруктами, яйцами, зеленым луком и сыром… В лавке купила румяный батон еще теплого, живого хлеба.
«Когда-нибудь я буду покупать продукты не для хозяйки, а для себя, — с довольной улыбкой подумала она, — когда-нибудь, когда выйду замуж… Хорошо бы, чтобы это был богатый и достойный человек».
Легкое дрожание корзинки вывело девушку из радужных мечтаний. Хлеб, лежащий на самом верху, испарился как по мановению волшебной палочки.
Растерянно оглянувшись по сторонам, Мартина заметила мальчишку в грязной куртке и драном шарфе, расталкивавшего толпу локтями.
— Вор! — взвизгнула горничная, — держите вора!
Придерживая одной рукой корзинку, а другой юбки, она бросилась вдогонку. Шляпка сбилась и вскоре повисла на шее, удерживаемая одной только лентой.
Мартина уже готова была отказаться от восстановления справедливости, повернуть обратно к бакалейной лавке и отпустить воришку, как неожиданно заметила спешащую помощь — буквально из ниоткуда появился мужчина средних лет, вооруженный крепкой тростью, и вскоре его рука уже опускалась на плечо негодного мальчишки.
Поправляя волосы и шляпку, Мартина вскоре присоединилась к ним.
— Этот воришка… — задыхаясь проговорила она, — он украл у меня хлеб! Спасибо, пан, что задержали его. Наверное, стоит обратиться в полицию?
— Спокойно, пани. Полиция уже здесь. Инспектор Рихард Тесарж, — представился он, переводя взгляд с девушки, очевидно, горничной богатых господ, на оборванца и обратно.