Юля же снова впала в некий транс, она закрыла глаза и чётко представила себе Остров. Тот самый, из заставки на экране компьютера. Она ясно видела его под сомкнутыми веками, трёхмерный, яркий, манящий своими прозрачными ручейками и чудесным старинным Замком или же Дворцом с колонами. Над Островом сгущались чёрные тучи, на фоне чёрного космоса они казались ещё мрачнее. Из туч били ярко-красные молнии. По Острову в направлении Дворца бежал человек. И этот человек находился в опасности. Он спотыкался и падал, затем вставал и снова бежал. А тучи сгущались. И молнии били всё чаще и чаще, совсем рядом с ним.
- За что ты его любишь?
- Не знаю, просто люблю и всё. За то, что есть.
- А разве так бывает?
- Бывает. Я даже скажу тебе больше, Меган. Раньше только так и было.
Женщина, которая начала седеть слишком рано, поднялась с кресла и подошла ближе к зеркалу.
- Да, Меган. - Повторила она ещё раз, смотря на своё отражение, - Раньше только так и было.
- До Ксавьера?
- Задолго, задолго до Ксавьера, девочка моя... Ах!.. - она со вздохом вновь опустилась в кресло. - Вели принести мне воды. Что-то в горле совсем пересохло.
- Конечно, мама, сию секунду, - спохватилась Меган и выбежала из комнаты.
Дама осталась одна. Её глаза выражали грусть, но улыбка на лице была спокойной, умиротворённой. Теперь со стороны казалось, что её ничто больше не волнует в этом мире, ничто и никто. Но это было не так. Мысли о муже и увядающей красоте вновь разбередили ей сердце.
Меган вернулась со стаканом воды в руках, на её глазах блестели слёзы. Когда она молча протянула стакан матери, одна слезинка упала ей на руку. Женщина взглянула на дочь.
- Что случилось? - с тревогой спросила она. - Почему моя девочка плачет?
- Мама моей подруги Софии, Светлая донна Эстебания, сегодня ночью уходит на Алтарь.
Тут девушка не выдержала, упала на колени, уткнулась лицом в платье матери и разразилась горькими рыданиями.
- Дочь, - женщина положила руку на плечо девушки, - ты должна уже понимать, что это неизбежная участь каждой из нас. Более того, именно на этом и держится наше прекрасное и совершенное общество. И ты поймёшь это в полной мере, когда окончательно повзрослеешь и получишь медальон.
- Нет, мама, нет! - плакала девочка, - Я не хочу так, я не хочу так, не хочу! Это несправедливо!
- Не нам, смиренным женщинам, рассуждать об этом, дочь. Наша задача, - тут мать серьёзно и глубоко заглянула в заплаканные глаза Меган, - наша задача, - уверенно и спокойно повторила она после небольшой паузы, - соблюдать Традицию.
- Но это плохая традиция, она несправедливая, несправедливая! - кричала Меган, - мать Софии ещё совсем молода и очень хорошо выглядит для своих сорока пяти лет! Так почему она должна идти туда, почему!?
- Тише, дочь, - женщина испугано посмотрела по сторонам, будто опасаясь чьего-то присутствия в комнате, - Такими речами ты можешь накликать беду в наш дом. Не мы создавали эти Традиции и не нам их нарушать.
Потом добавила после небольшой паузы:
- Лорд Ксавьер заботится о нас всех.
Меган с ненавистью посмотрела на портрет глубокого старца в красном балахоне, висящий тут же над камином. А затем перевела взгляд на золотой медальон матери в форме сердца, на нём зелёным огнём горели цифры «44». Такие медальоны тёмный маг, помощник лорда Ксавьера, лично выдавал всем женщинам по исполнении сорока лет. И после этого они начинали быстро меняться. Некоторые, как её мать, увядали и седели прямо на глазах, другие же наоборот, подобно матери Софи, светлой донне Эстебании, становились даже лучше и краше, но конец в любом случаи для всех был один. Чёрно-белый Алтарь ждал их, мерно отчитывая на золотых сердцах последнюю пятилетку.
Часть 1 Темный принц: Глава 16
Перед ними раскинулась широкая зелёная равнина, вдали виднелся лес, а позади был город, который они покинули ещё на рассвете. Белые лошади несли их вперёд, девушки смеялись и улыбались друг другу и утреннему солнцу, совсем не слепящему глаза, а наоборот, нежными лучами лаская кожу, обдуваемую тёплым прозрачным ветерком. Им было легко и свободно. И ничто не омрачало их светлые думы, они жили лишь одним настоящим моментом, быстрой ездой, солнцем и свежим воздухом зелёных Равнин.
- Знаешь, Меган, - начала Софи, переведя лошадь с лёгкого галопа на рысь, - после того, как всё закончилось, мне стало намного легче, возникло ощущение какой-то правильности, что ли. Ну, или справедливости. Хотя умом я и понимаю, что это не так. Но мне показалось, что она была счастлива, уходя на Алтарь.