Несмотря на случившееся, на течении времени это никак не отразилось — фантастическая ночь приблизилась к своему логическому завершению. Небо посерело, на горизонте появились робкие проблески приближающейся зори.
Сможет ли она найти дорогу домой?
Эта мысль обожгла изнутри и заставила задуматься. Но волнение и тревога по этому поводу рассеялись также внезапно, как и появились. Олеся с тоской посмотрела вниз.
Как только туман рассеется, и первые лучи солнца упадут на блестящую поверхность воды, вместе с предрассветной дымкой улетучится и сказка. Исчезнут волшебные замки, фонари с мягким струящимся светом, а стражники вновь станут всего лишь старыми деревьями.
Олеся с легкостью делала разворот. Сильными размашистыми движениями крылья рвали воздушное пространство, а сердце чуть ли не выпрыгивало из груди от смешанных чувств. До боли стиснув зубы от захлестнувшей её решимости, Олеся двигалась навстречу новой и, как она надеялась, прекрасной и удивительной жизни.
Она с сожалением бросила прощальный взгляд на огромный затухающий диск. Напоследок резко взмыла ввысь, стараясь подняться как можно выше. И когда белый шар оказался нереально близко, Олеся протянула к нему руки и как будто обняла его ладонями. Но луна, её молчаливая и холодная спутница, с полным безразличием отнеслась к этому безрассудству.
Глава 5
Олеся лежала и со злостью слушала, как будильник выводит уродливые трели: у неё не было сил, чтобы поднять руку и заткнуть эту железяку. Всё её тело буквально разрывалось от ноющей и пульсирующей боли.
Сделав своё чёрное дело, старый будильник несколько раз проскрежетал напоследок и стих. Глубоко вздохнув, Олеся решительно вскочила с постели и тотчас плюхнулась обратно, не сумев сдержать вопля.
Она приготовилась к боли, но не к такой парализующей и нестерпимой. Показалось, будто все кости переломаны, а позвоночник и вовсе превратился в какой-то несгибаемый стержень!
Откуда такая боль? Словно её били всю ночь палками и, скорее всего, голове тоже досталось, так как она совершенно ничего не помнила!
Где-то далеко в мозгу вспыхнула мысль, что нужно одеваться и топать в колледж. Но это было настолько неприемлемо, поэтому Олеся сразу же отказалась от этой идеи, посчитав её сумасшедшей. Более уважительной причины, чтобы пропустить занятия, и придумать нельзя, разве что пожар или землетрясение.
Нужно срочно доползти до кухни и наглотаться обезболивающих!
Олеся не хотела беспокоить бабушку, чтобы потом не выслушивать её причитания и не пресекать попыток вызова скорой помощи. Бабуля очень трепетно относилась к здоровью и по любому поводу кидалась к телефону.
Стараясь не отрывать ноги от пола, словно лыжник, Олеся потихоньку направилась к кухне. Преодолев небольшое расстояние до спасительной тумбочки, где располагалась «бабулина аптека», она с удивлением поняла, что всё не так уж и плохо. Она пошевелила руками — от невыносимой боли остался лишь лёгкий дискомфорт.
Вот уж воистину, движение это жизнь! Но такое скоротечное выздоровление противоестественно и физически невозможно!
Трясущимися руками от слабости, которая сразу же пришла после боли, Олеся положила таблетку баралгина в рот и запила его вчерашним чаем.
Ещё один такой приступ?! Лучше сразу умереть и не мучиться! Если учёба на сегодня отменяется, то можно как следует отоспаться. Возможно, удастся посмотреть продолжение того сна, который снился ночью.
На какой-то миг она вновь оказалась во власти неописуемого восторга и всепоглощающего первобытного страха. Но было одно «но»: при всём его великолепии сон почему-то испугал её потрясающей реалистичностью.
Неожиданно мысли вернулись к событиям прошлого вечера. В душе тотчас всплыла обида, нанесённая загадочным юношей с красивым именем Владислав.
Почему она так близко к сердцу принимает его слова? Да ведь она его совсем не знает! Может быть, он обыкновенный болван.
Вспоминая его пронзительный взгляд, где-то в глубине души Олеся понимала, что причина волнений скрывается совсем в другом…
И вовсе он не болван, а жаль, ведь так было бы гораздо проще. Надо признать: в его словах есть доля правды.
Двигаясь как можно тише, чтобы не разбудить бабулю, она вышла из кухни. Проходя мимо большого старого трюмо с большим зеркалом до потолка, её взгляд невольно скользнул по собственному отражению. В тот же миг Олеся остановилась как вкопанная.
С зеркала на неё смотрело почти неузнаваемое лицо! Порванная ночная сорочка непонятным образом держалась на худых плечах, опоясывая шею безобразным кружевом лохмотьев. Олеся ошеломлённо рассматривала себя в зеркале. Мозг лихорадочно работал, пытаясь осмыслить увиденное и подобрать к этому какое-нибудь логическое объяснение.